Нет, пришло время отмежевать себе участок.
— Но оно было таким настоящим, — испуганно произнесла Офель, — вообще как не во сне.
— Не волнуйся, — посоветовала Арикен. — Ты просто по дому скучаешь.
— Я ненавижу наш дом, — изящное, вытянутое лицо Офели осунулось, под красными глазами темнели круги. Как и многие паломники, девушка уже несколько дней плохо спала.
«С тех пор, как корабль вошёл в варп», — прикинула Арикен.
Большая часть её спутников не обращали внимания на подобные вещи, но медике со всей тщательностью изучила опасности космического перелёта до того, как пуститься в странствие. Хотя полученные знания были отрывочными, она понимала, что звездолёт проходит через реальность, которая настолько же гибельна для души, как немудрёный межпланетный вакуум — для тела. Помимо Офель, ещё кое-кто в пастве ощущал злобную, насмешливую неправильность, которая словно бы сдавливала транспортник.
— Перемены всегда пугают, — мягко сказала Арикен, — даже если ты искренне ждешь их.
Или нуждаешься в них.
Медике достала из ящичка с лекарствами пузырёк и протянула девушке. Офель была немногим моложе собеседницы, но всё равно казалась ей ребёнком.
— Принимай по одной таблетке перед каждым ночным циклом. Если через пару суток не станет лучше, опять обращайся ко мне.
Проводив Офель из палатки, Арикен заметила, что песнопения общины сменились глухим бормотанием.
— Что случилось? — спросила она стоявшего рядом брата.
— Незнакомец, — ответил паломник, указывая в дальний конец лагеря. — Появился из ниоткуда.
«Из ниоткуда… или кое-откуда?» — поёжилась медике, вспомнив о кошмарах пациентов.
Любопытство заставило её прочесть не только одобренные тексты о космических путешествиях, но и мрачные истории, в которых имелись намеки на то, что священные щиты звездолётов не застрахованы от сбоев. Порой из внешней тьмы сквозь них проскальзывало нечто…
«Нет, — мрачно решила Арикен, — если бы произошло такое, люди уже начали бы вопить».
Борясь со страхом, она протолкнулась через толпу и увидела человека, ждущего на границе палаточного городка. Он стоял неподвижно, изучая паломников через густую завесу седеющих волос, которые выбивались из-под банданы. Правый глаз незнакомца закрывала повязка, а нижнюю часть лица — пышная борода, спадавшая на грудь. Непросто было определить его возраст сквозь такие дебри, но медике решила, что мужчине где-то ближе к пятидесяти.
«Он будто провёл здесь целые годы», — подумала Арикен.
Незнакомец, облачённый в солдатскую одежду мышиного цвета, также носил на плечах, сгибах локтей и коленях отдельные фрагменты брони, а на левой кисти — кожаную перчатку. Лоскутная униформа придавала ему воинственный облик, но он казался невооруженным, если не считать заткнутого за пояс кинжала.
— Это привидение? — прошептала Офель. Медике и не заметила, что девушка следовала за ней.
— Просто человек, сестра, — ответил звучный голос позади неё. — Не беспокойся.
Арикен и Офель расступились перед духовным вождём паломников. Тот, миновав их, подошёл к незнакомцу.
— Меня зовут Бхарло, друг, — с тёплой улыбкой заговорил пастырь. — Я — поводырь Сорок второй конгрегации Развёртывания.
Хотя ему было лишь немного за тридцать, Бхарло изъяснялся с непринуждённой уверенностью человека, который привык, что его слушают. Он обладал могучим телосложением, а на обнажённых руках виднелись поблекшие татуировки, намекавшие на тёмное прошлое — калейдоскоп пылающих черепов, пронзённых клинками, останки дракона… Рясу наставник стягивал на талии шнуром из пурпурного шёлка, а спираль, украшавшая эбеновую кожу бритой головы, сверкала позолотой. Она спускалась по щёкам Бхарло, обвивая лицо подобно змее.
— Прости нас, друг, — продолжал пастырь, — но мы не знали, что делим сей ковчег с другим путником. — Он вскинул руки ладонями к гостю, показав ещё две золочёные спирали. — Преломишь ли ты с нами хлеб?
Видение нехорошо уставилось на Бхарло, но это словно бы не обеспокоило наставника. Через несколько долгих секунд незнакомец ткнул рукой в дальний угол трюма, покачал головой и демонстративно чиркнул пальцем себе по горлу.
