Выложенная валунами дыра в земле и несколько глиняных черепков похоронили многомиллиардный проект с какой-то невероятной, чудовищной неотвратимостью.
Предположим, деньги, выплаченные за землю, можно было вернуть по официальным каналам; пусть не скоро, не просто, но все же вернуть. С банком тоже можно было договориться: расторгнуть договор, погасить первый транш возвращенными деньгами, но уже понести потери в виде успевших набежать процентов и штрафов. Терпимы были даже безвозвратные затраты на первоначальную взятку банковскому клерку в счет будущих, более крупных выплат. Но настоящей проблемой стали переданные 40 % «Лиги»: они отошли компании Вениамина по официальному договору купли-продажи за символическую цену в десять тысяч рублей и никакой связи этой сделки с несостоявшимся проектом строительства проследить было нельзя. Трок понимал, что попал в крайне уязвимое положение. Требовалась встреча с Пустоваром и Вениамином, и она была назначена на сегодня, пятницу, 18 сентября. Боря Глотов снова вызвался поучаствовать в качестве группы поддержки, и Трок был ему за это признателен.
Как любой приличный человек в этом городе, Борис Саввич жил на Рогатке, совсем рядом со зданием городской администрации. Когда черный «Range Rover» Трока въехал в охраняемый двор, мэр уже скромно ждал на крыльце, прячась от мороси под большим кованым козырьком. Он увидел Трока, махнул рукой своему водителю, который стоял рядом с большим, темно-зеленым «Lexus»’ом, и мелким, семенящим шагом направился к пассажирской дверце.
– Привет, Петя! Здравствуй, Роза! – бодро поздоровался Борис Саввич, пыхтя и устраиваясь на сидении. – Ну что, поехали! Нас ждут великие дела!
Трок кисло улыбнулся и промолчал. Они выехали со двора, следом за ним пристроился внедорожник Глотова. До назначенной встречи оставалось чуть больше часа.
– Ничего, все нормально будет, – приговаривал Борис Саввич. – Главное, что они согласились встретиться, значит, готовы обсуждать. Ты главное не горячись, Петя, спокойно с ними поговорим, и все.
– Я постараюсь, – сказал Трок, глядя в окно автомобиля на проносившиеся мимо унылые новостройки Третьего микрорайона.
В Михайловск они въезжать не стали; обогнули город по кольцевой дороге и остановились на южной окраине, рядом с невысоким строением, стилизованным под старинный трактир. «Ресторан «Подворье», гласила неброская вывеска. Рядом со входом были припаркованы два автомобиля: большой джип «Mercedes» и спортивная «BMW». На толстой деревянной двери висела табличка: «Закрыто на мероприятие». С некоторых пор государственные служащие перестали обсуждать щекотливые вопросы у себя в кабинетах, предпочитая проверенные и надежные места, подальше от посторонних глаз. У главы области Пустовара таким местом было «Подворье».
Когда Трок, Роза и Глотов вошли внутрь, их уже ждали. Небольшой зал с бревенчатыми стенами, увешанными хомутами, ухватами и какими-то другими предметами крестьянского быта, названия которых Петр Маркович не знал, был пуст; только за стойкой бармен равнодушно протирал бокалы, да скучал в углу официант. Пустовар и его племянник расположились за столиком в самом дальнем углу.
– О, дорогие гости! – прогудел губернатор и приподнялся. – Рад видеть, рад видеть! Как добрались?
Он был большой, седовласый, усатый, в мешковатом костюме, с повадками старого управленца. Вениамин, который тоже встал вслед за дядей, был другой: молодой, лет тридцати с небольшим, полнеющий, с резкими, суетливыми движениями и постоянно бегающими глазами, вслед за которыми иногда подергивалась голова: казалось, что он постоянно находится в состоянии нервного возбуждения или крайнего стресса, уже доведшего его до невроза. Он протянул Троку руку и оскалился в улыбке. В сочетании с мельтешащими туда-сюда зрачками зрелище было то еще.
Все сели. Пустовар махнул рукой официанту, но тот и так уже спешил к их столу.
– Пожалуйста, мне зеленый чай с жасмином, – вежливо попросила Роза и улыбнулась – не столько официанту, конечно, сколько присутствующим.
– Ройбуш, – сказал Трок. – И лимон принесите.
