Куликовская битва. Сборник статей - страница 39

. По летописи, монголо-татары «грады пожгоша, а людии многое множество нлѣниша и побита и сътворше много зла христианомъ»[370]. Это было первое военное нападение Мамая на русские земли. До сих пор, искусно играя на противоречиях между русскими князьями, Мамай старался упрочить свой контроль над ними дипломатическим путем. Ему удалось выкачать значительные денежные средства из русского «улуса», восстановить в известной мере практику выдачи ярлыков русским князьям. Теперь он перешел к жестокому военному подавлению князей, которые осмеливались хотя бы в какой-то степени затрагивать его интересы. Поход Мамая на Рязань приводил к смещению позиций многих русских князей. Олег Рязанский был союзником Москвы. Но московские князья вынуждены были считаться с Ордой. Конфликт с нею мог привести и к прямому вооруженному столкновению, и к вспышке тверской активности. С другой стороны, совершенно не отреагировать на эту акцию Мамая также было невозможно. При индифферентном отношении пламя подожженных монголо-татарами рязанских городов легко могло перекинуться на соседние русские княжества. Поэтому Дмитрий Иванович, собрав большое войско («всю силу княжениа великаго»), расположился на левом берегу р. Оки. Здесь его и застал Владимир[371]. Дмитрий не решился помочь Олегу, а Мамай не решился развить свой успех. Нападение Орды на Рязань показало русским князьям агрессивность намерений Мамая и пагубность разъединенных действий.

20 декабря 1373 г. умер кашинский князь Михаил Васильевич. Ему наследовал его сын Василий, вероятно еще совсем молодой[372]. Перемена на кашинском столе привела и к перемене отношений между кашинским и тверским князьями. Новый князь вместе с боярами «вдашеся въ… волю» Михаилу Александровичу.

Изменение международной ситуации и ситуации внутри Тверского княжества заставило Дмитрия пойти на соглашение с тверским великим князем. Дмитрий освободил из заточения сына Михаила Ивана, а Михаил свел своих наместников с великого княжения, полностью признав права на него московского князя. Летопись сообщает об этом после известия о кончине Михаила Кашинского[373]. Следовательно, мир между Москвой и Тверью был заключен после 20 декабря 1373 г. Его точная дата устанавливается на основании упоминания в московско-тверском докончании 1375 г. прежнего «первого нашего целованья от положенья веригъ святаго апостола Петра»[374]. Положение вериг апостола Петра отмечалось 16 января. Очевидно, что договор между Москвой и Тверью был оформлен 16 января 1374 г. Важно отметить, что, судя по репликам в акте 1375 г., в тексте соглашения 1374 г. имелись статьи, касавшиеся новгородско-тверских отношений. Михаил Тверской обязывался вернуть Новгороду имущество и пленных, захваченных им в Торжке в 1372 г.[375] Включение таких статей позволяло Дмитрию требовать от Новгорода ответной поддержки своей политики.

Примирившись с Тверью, укрепив связи с Новгородом, великий князь Дмитрий упрочил свои отношения и с союзным ему Нижегородским княжеством. 19 февраля 1374 г. в Москве митрополит Алексей поставил в епископы суздальские архимандрита нижегородского Печерского монастыря Дионисия и придал к его епархии Нижний Новгород и Городец, т. е. те территории, которые ранее были в заведовании самой русской митрополии[376]. Этот шаг московского правительства отражал его полное доверие к Дмитрию Нижегородскому и способствовал тому, что последний через своего епископа мог влиять на положение церковных дел во всем Нижегородском княжестве.

Обеспечив себе нейтралитет тверского князья, дружественную поддержку Новгорода и Нижнего Новгорода, а возможно, и других княжеств Северо-Восточной Руси, Дмитрий Иванович, воспользовавшись ослаблением Мамая, потерпевшего в то время поражение от Хаджи-Черкеса и потерявшего Сарай[377], разорвал с ним отношения. «А князю великому Дмитрию Московьскому бышеть розмирие съ Тотары и съ Мамаемъ», — записал летописец[378]. Одним из следствий этого «розмирия» было, несомненно, прекращение выплаты дани Орде, ложившейся тяжким бременем на трудовое население русских княжеств. Ликвидация «тягости данной великой», естественно, находила полное сочувствие простого люда и способствовала росту авторитета московского правительства.