Вот и сейчас одно такое – на груди поручика Лоринкова…
* * *
…Дождавшись, пока рассветет, поручик Лоринков выкопал могилу кузену Николя шашкой, выточенной из рессоры. Подумал, и предал земле весь пограничный наряд. Сам потом прилег отдохнуть рядом с могилой. Проснулся к полудню от того, что Солнце в глаза светило. Сел под дерево, оперся о ствол. Думал, покусывал травинку задумчиво, глядел, как плывут облака различных причудливых форм в синем небе Молдавии. А когда за холмом послышались голоса, лай собак, и звон оружия, поручик Лоринков снял шинель, и выстрелил себе в сердце. Свалился под дерево неловко, и только тогда увидел, что сидел под березой.
Тёк по коре сок…
…Когда писатель-возвращенец Лоринков понял, что на родине его не станут расстреливать, то пришел в экстаз. Он выпил восемь литров красного сухого вина и отлил на лысину ведущего самого популярного ток-шок в Молдавии в прямом эфире этого шоу. При этом Лоринков бормотал «беленькое пьешь – беленькое выходит, красненькое пьешь – беленькое выходит, значит, красненькое полезнее…». Он блеванул прямо на церемонии награждения его высшим государственным орденом страны, и кусок желчи «великого блудного но раскаявшегося сына Молдавии» – как называли его в государственных СМИ, – повис прямо на голове основателя страны, государя Штефана Великого. Он подрался на ежегодном балу-встрече лучших и известнейших представителей молдавской диаспоры, и залез на люстру, с которой и отлил на собравшихся, приговаривая всем уже известную фразу. Он ласково назвал молдаван «мои чумазики» прямо в эфире национального телевидения. Он носил трусы цвета национального флага, и купил себе шубу из шкуры последнего зубра Молдавии – того самого священного животного, которое изображено на гербе страны. Последний зубр жил в зоопарке… Наконец, Лоринков завел себе челядь, которую одел в ливреи в цвета флага Евросоюза. Многие думали, что уж после этого-то власти, наконец, проснутся. Но ничего не случилось. Правительство лишь наградило еще еще парой орденов, выписало персональный «ЗИЛ», и поручило руководить первым Съездом Молдавских Освобожденных Писателей. Успешно провалил это задание, Лоринков – который получил от властей страны титул графа, – продолжил чудить и пить. Его, из-за ливреи, пристрастия к спиртному, и титула, даже и прозвали так. Синий Граф…
Сидя в кресле качалке чеканного серебра, и глядя, как бывший министр экономики, – отданный правительством Синему Графу в экономы, – чистит ему ботинки, Лоринков любил вспоминать прошлое.
Особенно часто возвращался он мыслями к тому дню, когда сделал правильный выбор…
* * *
…в лондонском ресторане «Сохо» гуляли гости. Дым шел коромыслом от русского стола, где гуляли москвичи. Лондонские папарацци жадно ловили в прицел фотокамер славянские лица Абрамовича, Коха, Авена, Наоми Кемпбелл… В углу, на диване, обитом кожей казненного наркоторговца из США – он заслужил эту честь из-за прекрасных татуировок, – трахал украинскую фотомодель арабский шейх. Шейха звали Бен Ладен, и он, по слухам, выполнял в Афганистане какую-то работу для Даунинг-стрит, а в Лондон приехал отдохнуть после тяжелых выездов в поле. Фотомодель ненатурально вздыхала, и стонала, поглядывая по сторонам. Она мечтала выйти замуж за Мела Гибсона, который, по слухам, обожал русских. Ради такого, – думала Куриленко, – можно и от своей украинской идентичности отказаться. Шейх потел и шептал что-то про какую-то Аллу.
– Алла, алла, – бормота он.
– Алла, о, Алла, – пыхтел он.
– Оля меня зовут, – сказала фотомодель.
– Алла, алла, олиа, – согласно забормотал шейх.
Чурка нерусская, подумала фотомодель. Расслабилась… В это время в зале погас свет, и сцену высветило яркое пятно прожектора. Публика начала свистеть, орать, и хлопать в ладоши. Конферансье сказал:
– Дамы и господа.
– Уважаемая публика, – сказал он.
– А сейчас перед вами выступит золотой голос Молдавии, – сказал он.
– Молдавии в изгнании, – сказал он.
– Лучший баритон мира, – сказал он.
– Маэстро макабрического пения и певец балканской мультикультурности, – сказал он.
