Кафедра главной залы заполнена снующими магистрами и мастеровыми. Веревочные передачи уходили к потолку и возвращались через стены. Блестящие сталью механизмы перегоняли жидкости и кислотные взвеси. Огромные грифельные доски заполнялись чертежами и формулами, а при нехватке места магистры продолжали записи на полу.
И звуки. Звуки шли отовсюду. От пыхтящих станков, от кипящих мерных колб, от шипящих проводами аккумуляторов и от спускающих пар котлов.
Как же это не было похоже на эльфийский тронный зал!
- О, прекрасная королева Тулурка, преклоняю колени перед вашей силой и умом, но... - начал эльф, наконец, сконцентрировавшись. Было видно, как трудно ему дается подобное раболепство перед людьми.
- Наша принцесса, последняя из великого рода, ведущего начало от самой первой дриады, от великого семени, что приплыло из-за океана бурь. И она, надежда нашего народа, в настоящее время находится в заточении под вашей властью.
При этих словах эльф обождал немного, ожидая ответной реплики. Но Реле лишь нетерпеливо барабанила пальцами. Посланник начал раздражать ее.
Она была не королевой. Она была Ректором, а этот сан был много выше. Грязными крестьянами и заносчивыми легионами пусть занимается нищий Император. Ее воля распространяется над совсем другими материями...
Издавна власть Тулурка разделялась на официальную и фактическую.
Очень плохо, смертельно плохо для парламентера, что миледи вообще вспомнила о мальчишке Императоре. Тот намеренно разбил ей нос, ударив по лицу, и это каких-то пять лет назад во времена их общей юности.
Да, просто взял и ударил ее с надменными криками: "Я не позволю оскорблять свой род!".
Плохая, непослушная кукла...
Эти воспоминания всегда портят настроение и зажигают глаза миледи злым огоньком...
Вспоминается и другое - более приятное. После инцидента почивший отец мальчишки буквально вставал перед ней и высоким Лордом Машиностроителем на колени. Просил прощения за неподобающее поведение отрока. А отрок плакал от стыда и жалобно причитал: "Отец, ты - император! Ты не должен унижаться перед этими... этими...".
Ах, какая была потеха!
Однако старый император, стоит признать, был намного более мягок и слаб, нежели сын - Стормо Торрий... Надо бы позвать этого дурня на бал как-нибудь. Ткнуть лицом в его же ничтожество. Преподать урок, так сказать. Показать, кто есть кто еще раз...
Наглый посланник продолжил:
- Как вы знаете, магия уходит из нашего мира. А это значит конец всего живого. Нам всем. И поверьте - лишь принцесса Аль может повернуть этот процесс обратно вспять.
- Вам.
- Что? - непонимающе переспросил эльф.
- Конец вам. Не нам, - уточнила Реле.
- Позвольте, великая миледи. Но разве раскрытие лепестка в рассвете солнца, не есть та же самая магия? И даже вы, люди, что также как и остальные созревают в чреве матери, как зернышко дуба в сырой почве. Даже в вас есть крупица магии... Конец магии означает конец всем...
- Не зря говаривают: цена эльфийского слова - птичий помет. Вы глупы и необразованны, словно юный несмышленыш, - с усмешкой перебила Реле, с удовольствием отмечая, как перекосило эльфа. Ему, не смотря на внешность, было не меньше сотни лет.
- Раскрытие лепестка - всего лишь законы физики и давления влаги в стебле, - продолжила она, - а созревание плода - результат деления частиц, что мы называем клетками.
- Пусть так, Леди. Но Я, эмиссар высокого эльфийского двора, чье короткое имя Тиль - сказал свое слово. Назовите цену, и мы заплатим любую.
Миледи почти ласково улыбнулась:
- Я хочу все ваши земли, а всех вас видеть в цепях. Подходящая цена? Ты сказал любая, чтож плати.
- Сжальтесь, во имя великого Создателя...
- Создателя? О, глупый наивный эльф... Создатель умер. Он не вмешивается в дела людей, не оставляет посланий и покорно сносит любую насмешку. Он обладает всеми характерными чертами трупа - следовательно, трупом и является! Подобный вывод доступен даже ребенку!
- Воистину! - воскликнул сидевший рядом первый советник Гласиус Треветик.
Руки эльфа невольно бросились к поясу за несуществующим мечом. Эмиссара обезоружили еще на входе в Гибург.
