— Погода такая мрачная… — протянул Томас, глядя в окно. — Как будто что-то нехорошее случится. Не хотел бы я сейчас соваться на улицу.
Они пили чай, словно все было как раньше.
— И все же тебе придется скоро уйти, — сказал Кейн. — Сегодня мой последний день в ваших краях. Нужно собрать вещи.
— Ты так и не отказался от мысли уехать? — хмыкнул Фэлл. — Знаешь, я бы тоже уехал. Возможно, это лучшее место для журналиста, но я не готов к тому, чтобы статьи вроде «Загадочное исчезновение всей семьи мэра», выходили каждую неделю. Мне бы хотелось писать о чем-то реальном.
— Тогда отправляйся, — согласился Даниэль. — Не знаю, сможем ли мы еще увидеться.
— Даже не сомневайся, друг, — заверил его Томас.
На этом закончился их последний разговор. А через несколько часов Кейн уже стоял около кладбища, с чемоданом в свой рост высотой.
Он выжидал. Вокруг шатров не наблюдалось никакого движения, словно Стивен соврал ему. И все же, Даниэль был готов увидеться со своим врагом.
Весь день и прошлую ночь он только и делал что думал. Как спрятать тело Астрии, отвести подозрения, не оставить улик…
Несколько раз он пытался оживить Звезду, но и здесь потерпел неудачу. Теперь финал был предрешен.
Кейн собрал вещи и сделал вид, будто хотел уехать. Но кто знает, пропустят ли его дальше шапито?
В голове не осталось ни мыслей, ни предположений. Одна лишь уверенность, что скоро все закончится. Так, или иначе.
За двадцать минут до полуночи возле цирка начали зажигаться огни. Сновали туда и сюда темные фигуры. Кейн наблюдал за ними, как завороженный.
Когда пришло время, он вышел на главную аллею, один, словно герой, собиравшийся спасти город от напасти. Но кому, как не ему знать, что он не герой, а такой же слуга тьмы, как и те, с которыми он собирается встретиться.
Даниэль остановился около входа в шапито и все звуки стихли. Лишь шипение масла на факелах свидетельствовало о том, что время еще продолжает свой привычный ход.
Внешняя оболочка спокойствия, созданная мастером с таким трудом, вот-вот готова была дать трещину. Усилием воли, Кейн заставил себя подождать еще немного, не двигаясь с места.
Красный конверт упал к ногам. Даниэль поднял его.
Вдруг, со всех сторон на него накинулись черные, блестящие веревки, сами собой обвившие его тело. Не в силах даже кричать от страха, мастер напрасно попытался вырваться.
Навстречу ему вышел улыбающийся клоун с синим носом, в черном парике. Он нес в руках деревянную коробку, покрытую лаком. Медленно поставил ее на землю и достал черные свечи. Их он расставил вокруг Даниэля, а потом принялся чертить по земле узоры изогнутой веткой.
— Что вы делаете? — вскричал Кейн. Он не ожидал, что так быстро лишится возможности двигаться. Ловушка была установлена, и он попался. Как дурак.
— Читай… — прошипел клоун, не поднимая на него своих глаз. Он был занят подготовкой к ритуалу.
Конверт все еще находился в руке Даниэля. Веревки-змеи ослабили хватку, чтобы он мог распечатать письмо. И только.
— «Кукловод до сих пор не верит словам? Кукловод стоит передо мной. Я ведь предупреждал…» — зачитал Кейн вслух.
— «…что нужно делать выбор!» — раздался голос, и глупо хихикнул.
Даниэль испуганно отшатнулся назад и увидел стоящего напротив высокого клоуна в рыжем парике. Мастер сразу же узнал его — это с ним они говорили в день циркового представления!
— Удивлен? — спросил клоун.
Тонкий, высокий голос, и глупые смешки плохо сочетались с образом того, кто пытался убить кукольного мастера. И только легкий запах разлагающейся плоти вызывал тошноту.
— Ты смешон, — ухмыльнулся Кейн, проигнорировав вопрос. За что получил увесистую пощечину прорезиненной перчаткой.
— Я же клоун, ты идиот, — нарисованные губы артиста нервно дернулись. — Где жуткий ужас в твоих глазах? Где вопросы о том, кто я, зачем ты здесь? Что мне нужно?
Но Даниэлю и вправду было смешно. Веревки не резали кожу, мертвые клоуны не вселяли страха. Они даже двигались с трудом. Должно быть, мастер слишком накрутил себя, перед тем как прийти сюда. Ему ничего не угрожало. Нужно лишь избавиться от веревок, и можно уходить.
