– Чего напыжились, мальчики? Расслабьте задницы, выживет ваш дедуля. Мне он по нраву – ладный мужчинка. Жаль, что старенький.
Она несколько раз сжала-разжала ладонь, поиграла пальцами. Наперстки и паутина меж ними сменили цвет: были красными, а стали салатовыми, как весенняя трава. Знахарка опустила ладонь на лоб лорда Десмонда. Он вздрогнул, сверкнув глазами, но не издал ни звука. Промолчал и Джемис, а Знахарка стала тихо-тихо напевать. Звуки выходили гортанные и рваные, будто мурчащей кошке кто-то сжимает и отпускает горло. Наперстки засветились ярче, и сияние с них сползло на лицо лорда. Пробежало мерцающей волною по скулам, носу, щекам, подбородку, впиталось в шею под кадыком. Лорд Десмонд снова вздрогнул, испустив тихий вздох.
– Вот и все, – буркнула Знахарка и подняла руку. – Нечего было так бояться.
– Милорд?.. – спросил Джемис.
– Хуже не стало, – ответил старый герцог необычным сдавленным тоном. – Чувствую странно, но не худо.
– Лучше?
Он попытался шевельнуться.
– Нет.
Знахарка помотала головой:
– Э-э, мальчики, вы чего? С одного раза только кролики делаются. Я приду еще дважды. За третьим разом милорд одужает – но не раньше! И слушай меня, солдатик.
Она ткнула в грудь Джемиса сучковатым пальцем.
– Сегодня не возьму ничего. Как приду во второй раз – увижу леди Софию. Она поклянется дворянской клятвой, что меня не тронут и отдадут Предмет. Тогда я приду и в третий раз, долечу дедулю, возьму свое – и будем в расчете. Хорошо запомнил?
Джемис промолчал.
– Морду не строй, а ответь! Твой лорд дал слово, что я увижу миледи. Во второй раз без нее ничего не будет. Услышал?
– Да.
– Вот и ладушки.
По дороге к воротам Вернер чувствовал, как липнет к телу мокрое от пота исподнее. Даже при Пикси, когда очнулся от искры в какой-то телеге, связанный и сдавленный телами других таких же связанных, когда ждал, что швырнут их на дно ямы и зароют живьем, – янмэйские генералы, случалось, проделывали такое с мятежниками – даже тогда Вернер не истекал холодным потом. Дрожал слегка, постукивал зубами и сглотнуть не мог – горло пересохло. Но чтобы потеть от страха, как малец!.. И чем сильнее он презирал себя, тем острее желал одного: оказаться на вахте, когда Знахарка придет в третий раз. Она исцелит милорда, получит Предмет и выйдет в ворота, ничего не подозревая. Вот тогда Вернер нагонит ее и первым ударом отсечет кисть с наперстками, а вторым швырнет на землю. И уж он добьется – о да! – чтобы она сдохла, обмочив чулки от ужаса!
– Почему они не разошлись? – спросил Тенн.
За воротами все так же серела, грудилась толпа.
– Когда вывезут, добрый сир?.. – крикнул кто-то из нищих.
– Говорили, будет вторая телега! – подгавкнул другой.
– Скоро уже?.. Ноги отмерзли! Пускай шустрее везут!..
И тут Знахарка пронзительно завизжала:
– Спасайтесь!!! Кайры бьют!!!
Крутанулась между Рагольфом и Тенном, вывернулась, бросилась в толпу, вздрогнувшую от ее крика. Рагольф махнул топором:
– Стой-ца!
– Вниз оружие! – рявкнул Джемис.
Но было поздно: от жуткого блеска топорища толпа ошалела и кинулась врассыпную.
– Не тронем! – орал герцогский волк. – Постойте, не убьем!..
Нищие неслись куда попало, не разбирая пути, сшибаясь друг с другом, падая в снег, перепрыгивая сугробы, бочки, вытащенные на берег лодки… Поди пойми, кто из одинаковых серых бегущих людищек – она!
Четверо кайров и четверо агентов, посланных следить за Знахаркой, беспомощно хлопали глазами.
– Не будет третьего раза, – сказал Эрвин, выслушав рассказ.
– Не будет, милорд, – согласился Джемис.
Иона удивилась:
– Она же сказала, что заберет Предмет при третьем визите! Как может не прийти?
– Не за Предметом она являлась, – проскрипел лорд Десмонд. – Цель – я и Эрвин.
– Эрвин?.. – Иона ахнула. – О нем речь не шла!..
– Конечно, миледи, – хмуро пояснил Джемис. – Встреча с леди Софией, которой Знахарка так жаждала, – уловка. Расчет на то, что герцог Эрвин придет вместо матери: для переговоров с врагом либо затем, чтобы оградить леди Софию. Какой дворянин пошлет в бой родную мать вместо себя?
– Эрвин, – Иона встряхнула брата за плечи, – Эрвин! Обещай мне, что не станешь видеться с этим отродьем!
