– При тиране-то как раз было неплохо… – отвечал кто-то смелый. На него шикали со всех сторон, он быстро исправлялся: – Ну, в смысле, в мирное-то время нам давали поблажку с налогами. Началась война – стало круче, а как владыка уехал бить степняков – так совсем худо сделалось. Каждую неделю налетают волки… Кто там в столице остался заместо Адриана?.. Нелюдь какой-то…
Болтуна заставляли умолкнуть. Мещане наперебой уверяли Иону, что вот как раз в последнюю неделю – когда утвердилась в столице власть северян – вроде бы стало чуток полегче…
От Ниара к Фаунтерре ехали вдоль рельсовой дороги, и тут увидали странное зрелище: мужики воровали провода. Взбирались по лестнице на столб, орудовали пилой и клещами, потом скручивали медных змей тугими мотками, закидывали в сани. Впрягались вместо лошадок сами же мужики, волокли куда-то.
Капитан эскорта рассудил, что эти молодчики воруют собственность герцога Эрвина. Изловил, велел раздеть догола и высечь на морозе. Милостью леди Софии воры лишились только кожи на спине, но не жизни.
– Какого черта вы это делаете? – поинтересовался кайр Джемис.
– Жить-то на что-то надо, добрый сир…
– Продаете провода? Кому они нужны?!
– Ездят дельцы, скупают… Когда новая владычица решит починить дороги, понадобятся ей провода. Вот ей и продадут… Или ейному министру…
– Ах, мрази! На каторгу бы вас всех!
– Да можно и на каторгу, – безропотно соглашались воры. – Там хоть кормят…
Вороново перо. В черной своей смысловой глубине оно вмещало все это: кладбища, разруху, озверелых сборщиков, полумертвых крестьян. И не только это – еще больше и глубже, и чернее.
В какой-то час Иона подумала: перо – символ нашей победы. Имперский герб – перо и меч. Мы сокрушили Корону, выбили клинок, осталось перо, да и то – черное. Империя не была нашим врагом. Был – один человек, и его мы даже не знаем. Мы одержали воронью победу. Торжествуют стервятники, но не люди.
* * *
Но вот – наконец – путешествие завершилось. Сотни башен на спинах холмов, блестящие дуги мостов над Ханаем, остров в тысяче огней. Фаунтерра.
Столица – первая из городов и сел – лучилась радостью. Повсюду светили фонарики – не искровые, так масляные. Блестели над улицами гирлянды, стекла пестрели новогодними рисунками. Дороги полнились людьми, лошадьми, телегами, голосами, криками, топотом, руганью, хохотом; площади были тесны от прилавков и бочек, храмы заливались праздничными песнями. Город бурлил жизнью – наконец-то, хоть один!
Ворон Короны, правда, и здесь заметил кое-что странное: необычно много констеблей на улицах. Прежде полиция старалась не мозолить глаза горожанам: стояли где нужно на постах, когда нужно прохаживались патрулями, но не больше необходимого. Теперь же синие тулупы и мохнатые шапки с кокардами маячили тут и там – на каждом перекрестке, во всякой подворотне.
Леди София предположила:
– Видимо, после войны начался разгул преступности.
– Или разгул полиции, – ответил Марк.
Несмотря на констеблей, Ионе становилось теплее.
Она ждала победы брата, как самого счастливого дня во всей жизни. Победа состоялась давно – уже месяц назад, но счастье все откладывалось… Даже нет, не отодвигалось, а тускнело, затуманенное, омраченное чем-то. Преступлением Мартина. Ссорою с мужем. Вестью о гибели Красавчика Деймона и сотни других славных кайров. Неизвестным хозяином Перстов. Кладбищами в полях. Голодными селами. Вороновым пером…
Но вот теперь – сумрак позади. Фаунтерра наполнена светом, Фаунтерра празднует. Скоро Иона увидит брата. Ныне – тот самый день счастья!
На Соборной площади кавалькаду Ориджинов встретил полицейский конвой, усиленный дюжиной алых гвардейцев. Кайры не встречали – леди София не стала предупреждать сына, желая доставить ему внезапную радость. А вот констебли вовремя спохватились, доложили вышестоящим, и вышестоящие эти вышли засвидетельствовать почтение. Гвардейский полковник, шериф Фаунтерры со своим помощником, а подле шерифа – худая высокая леди, сияющая платиной волос. Первым человеком, кто заговорил с ними в столице, была герцогиня Аланис Альмера.
– Леди София Джессика, леди Иона София!.. В столице было сумрачно все дни, пока мы ждали вас.
