114 ют You. Потом наступил Лондон! Ночь,
только читать письма между строк или рук или
проведенная на улицах, как бомжи. Подайте один
ног? Попробуем!
пенс! А, так это вы уронили? Пикадилли, Флит
Стрит, где-то между Бейкер Стрит и Букингемским
******
дворцом, на ступенях Тауэра и заткнув уши Биг
Бена, на Трафальгарской площади и London
с 10-го на 11 января
Bridge. Все клише были здесь, все засели в
Ночь. Приглушенные витринами огни.
уголках моей фотографической памяти. Черно-
Пикадилли. Вид из окна. Одинокий фонарь
белой. Шелк. Я там был, отметился, как собака,
домиком. Трафальгар-сквер. Что-то происходит.
что присвоила одинокий столб, описав его
Прислушался - вокруг Лондон. 3 часа утра. Шпиль
подножье. Утро. Дублин.
с Нельсоном, точнее, кол. Если сейчас обежать
город и убить с десяток французов, то, может
10 февраля-12 февраля
быть, и меня посадят на верхушку. Вот такой же
Это письмо не для того, чтобы его читали.
ночью Нельсон протянет мне свой бинокль, и мы
Мне бы хотелось, чтобы ты сделала из него
вместе будем взирать на этот огненный город у
самолетик или скомкала из него тампон. Тогда бы
наших ног, который никогда не спит. Эй,
твоих
болотно-кувшиночных
внутренностей
проснись! Уже утро. Открываю глаза в Дублине.
коснулось то, чего касались мои руки две недели
и заусенец назад. Так я смог бы проникнуть в
14-го января.
тебя на расстоянии в две тысячи километров.
Первое, коротенькое, я написал в Лондоне,
Вдохнуть твой запах... Голова закружится, и,
после того как мы легко опоздали на
если вы здесь не побрызгаете, я могу потерять
самолетокрыл. Взвился, как ласточка, по
сознание...
расписанию, кормить детей по ту сторону Ла
Где его потом искать?
Манша. Несет в клюве континентальный завтрак:
...чем угодно, нет духов, воспользуйся
хлеб, джем, чай с молоком. Накануне была
освежителем.
кэмпинговая ночь где-то в дороге плюс еще один
день. Холодный и когтистый, как ты,
3 5
Недавно мне стало казаться, что любовь можно
прохожих. Мы становимся похожими на двух
измерить. Глубина любви зависит от длины члена.
драконов огнедышащих, изысканных в своей
Теперь каждый сможет сказать точно, насколько
страсти и элегантности. Мы умираем,
глубока была его любовь. Например, представляю
рассыпавшись салютом, чей залп застилает
себе такую фразу:
выступившие на лбу у неба морщинки.
- Нет, эту я любил на два сантиметра
Звезды.
глубже...
А мне интересно, любил ли тебя кто-нибудь
А может, все будет по-другому. Сентиментально
глубже, чем я? Возможно ли такое? Вряд ли.
и консервативно, и наши разгоряченные временем
тела сольются в межконтинентальном поцелуе. И
Сегодня к моему соседу по комнате. Гол-
наши губы не осмелятся прервать. Можно ли
ландцу, с его тюльпанами и ветряными мель-
прервать вечность?
ницами, приехал брат из Швейцарии. Поселился у
нас в комнате на матрасе. Я подумал: а что,
Сейчас я выключу свет, а завтра рассветет
если ко мне приедет сестра? Ей даже матрас не
тринадцатое февраля.
надо будет стелить. Я положу ее у стены, чтобы
общаться при помощи азбуки Морзе:
25 февраля.
- Тук-тук. Это я, дятел. Пришел чинить
Вчера я видел тебя во сне. Это был долгий и
дупло.
очень белый сон. Много пластмассы. Представь
гиперсовременный герметический туалет. Ряд
По-прежнему думаю о приезде сестры. Я просто
кабинок. Глазки вместо замков. Если глаз
obsessed with the idea. Думаю, что лучше всего
затуманится красным, ты должен ждать. Зеленым -
завернуть сестру в мое эссе и выслать срочной
заходи и стой или садись, если пришел, чтобы
почтой. Сослать. Лучше не буду думать, буду
хорошо провести время. Напротив - зеркала.
спать... За стеной кто-то стучит. Пусть это
В них отражаются дверки кабинок и не-
будет Монте Кристо.
терпеливая ты, ждущая и пахнущая наполненным
тампоном. Ты уже подходила к автомату в углу и,
