Когда контролер разорвал мой билет, я рванула вперёд и затормозила уже возле Викса. Чуть не кинулась обниматься. Ну, нарочно же тянул! Ползучий змей! Он улыбался широкой улыбкой, обнажая ровные белые зубы.
— С тебя два поцелуя, — шепнул он. — Нет, три. Ещё один за то, что поймал на повозке.
Я хотела возразить, но парень выставил перед собой указательный палец, а затем подтолкнул меня к трапу.
— И теперь в щёчку не сгодится, — веселился дальше Викс. — В губы, Арлюха, в губы.
Я едва от возмущения не задохнулась! Ишь ты, каков хитрец! Почему, ну почему я не согласилась в щёчку его чмокнуть? Ничего ведь зазорного! А теперь…
— Может, за меня Тальена долг отдаст? — я покосилась на маячащие впереди широкие бёдра попутчицы. — Я уверена, она согласится! Она добрая…
Викс приподнял бровь и, помотав головой, поспешил дальше.
— Таля, ты в какой каюте? — бросил он попутчице. Девушка что-то пробурчала, и они ушли уже вместе.
Сзади подпирали новые пассажиры с баулами и мешками. Напористая толпа втащила за собой на палубу, и ноги почти оторвались от земли. Я тщетно крутила шеей, пытаясь найти в бурлящем столпотворении Викса и Тальену, но взгляд снова и снова натыкался на чужие лысеющие затылки. А потом меня пропихнули в узкий коридор, стены которого разрезали двери кают, и я поняла, что осталась одна. По крайней мере, до того момента, как мои ноги коснутся земли.
Так и началось моё путешествие в свободную жизнь.
Выстрел. Хлопок — и рваная борозда разрывает грунт в жалком десятке метров. Разверзшаяся трещина похожа на пасть дракона, корни, торчащие из неё — на змей.
Земля трясётся. Пахнет порохом и кровью. И смертью, что притаилась за нашими спинами. Пока нас скрывает иллюзия, но она вот-вот падёт. Времени мало.
Выхода нет.
Снова выстрел. Вскрик в отдалении. И мертвая тишина виснет в небе. Обманчивая тишина. Бой ещё не закончен.
Настоящий бой ещё не начат.
— Дыши, — я прижимаю мужчину к себе, надеясь, что самое страшное лишь мне кажется. Слёзы дрожат перед глазами. Кровавые потеки набегают на веки, и я снова размазываю их грязной ладонью. Я не вижу его лица, лишь длинные волосы рваным пятном. И темные пятна на скулах. — Умоляю! Дыши! Дыши-и-и!!!
Трясу его в отчаянии, но знаю — не ответит. Слишком холодна кожа. Слишком тяжело на сердце.
— Он мёртв, — крепкая мужская рука ложится на плечо. — Мы проиграли.
— Нет, — шепчу я в отчаянии, и мир крошится на осколки. Взрывается, переворачивается, становится размытым и нереальным.
Последнее, что я вижу краем глаза — рыжеволосую гибкую женщину с парой мечей. А потом гремят новые выстрелы. На нас летит земля, и мир застилает запах пепла…
Просыпаюсь с криком на губах, комкая одеяло в потных ладонях. Горло давит паника. Дрожь бежит по мышцам. Всего лишь сон, а какой яркий!
Откидываюсь на подушку, но легче не становится. Сердце, как и прежде, отбивает бешеный ритм, а в глазах стоит пелена слёз. И размытый лик мужчины, умирающего у меня на руках. Мужчины, которого я не знаю, но очень люблю.
Дотягиваюсь до металлической кружки на тумбочке. Пью долго и жадно. Ах, Сарина! После того, как Вездесущие тебя прибрали, кошмары стали сопровождать все мои ночи. Скоро ли покой обретёшь, подруга?
Зажигаю заклинанием азитовый светильник. Левое плечо отчаянно чешется, и я скребу его ногтями. Долго, упорно, но зуд никак не желает уходить. Словно сон сбылся, и под кожей застыли металлические дробины.
Пройдет несколько минут, и отголоски кошмара рассеются. Так было всегда. Так и будет.
Одно лишь навевает страх. Каюта пахнет пеплом. Хотя, возможно, мне просто кажется.
