Кроме него. Кроме Тэя.
И я снова молча кивнула. Кивать было удобно: голос не срывался и не хрипел.
Мы дошли до первого этажа, перебрасываясь неловкими взглядами. Он изучающими, а я — опасливыми. Я с трудом понимала, что делаю.
В холле навстречу неожиданно вышли смеющиеся Викс и Нимеридис. Девушка разрумянилась, и раскрылась, будто бутон пиона, и стала еще красивей, а парень держался в стороне. Никаких под руку или за руку. Просто шёл рядом и говорил ей:
— Зато теперь спокойно будешь по лестницам ходить…
— Спасибо, Викс. Я даже не знаю, как благодарить…
И здесь мы поравнялись, и секунды превратились в минуты, а минуты — в часы.
— Арли, ты куда собралась? — первым заговорил земляк. Губы в ниточку, поза напряжённая. Сейчас гляди набросится на меня и Тэя.
Я зыркнула на своего спутника: он был спокоен, как удав. Усмехался и с интересом разглядывал Нимеридис, затем переключился на Викса. Встретившись с ним взглядом, хмыкнул и ровно проговорил:
— Мы пройдёмся. Арли скоро вернётся. Не волнуйтесь за соседку. Доставлю вовремя и в полной невредимости, — Тэй повёл меня дальше, не обращая внимания на боевую стойку старого друга.
— Арлинда! — окликнул Викс. — Что ты творишь? Он же старше тебя в два раза!
— Викс, ты плохого обо мне мнения, — произнесла я, потупившись.
Он отмахнулся и пошёл следом за притихшей Нимеридис. Дверь с лязгом закрылась.
Мне стало не по себе. Тяга и безумство, что шли рядом с Тэйланом, меня просто сбивали с ног. И что с этим делать я не знала. И оставаться с ним наедине не хотела. Боялась саму себя. Не его горячих рук, что сжимали сейчас ладонь, а себя. Потому что я хотела, чтобы он не отпускал. Хотела, чтобы был настойчивым и вот таким загадочным. Как же ужасно осознавать себя беспомощной перед своими же эмоциями и чувствами. Хотелось закрыть лицо ладонями, чтобы спрятать пылающее лицо. Закусила губы, пытаясь совладать с собой. Викс прав. Он же ответственный за меня и не просто так волнуется, а я слепа.
Дернулась. Может не поздно отказаться? Убежать? Чтобы не сорваться в пропасть глупости. Чтобы уберечь себя от ошибки, которую никогда не исправить в будущем.
Тэй разжал руку и переплёл пальцы в более интимном жесте. Горячие колючки помчали по коже и затуманили взор.
— Ничего не бойся, — тихо проговорил он в ухо. — Твой знакомый просто тебя не понимает и не чувствует. Но ты ему нравишься. Это заметно, — он замолчал, а серые глаза блеснули. — Готова сделать что-нибудь невероятное? — густо пробасил он, лишь на секунду отпуская меня, чтобы открыть входную дверь. Затем снова перехватил ладонь, будто боясь, что я упорхну, как птица.
Звёздное небо накрыло нас. В лицо выдохнула ночная прохлада. Запахло сочной летней листвой, остывающим камнем и… пеплом.
— Готова, — прошептала я сипло, — бежать отсюда прочь. Не очень-то это и хорошо.
Эмоции подступили к горлу, и я захлебнулась звёздной темнотой. Что я творю? Зачем? Вырваться бы да отправиться восвояси. Но тёплая рука Тэя, сжимающая пальцы, всё сильнее толкала к горькой и необъяснимой догадке: я хочу остаться. Да. Хочу.
Тэй приобнял меня и притянул к себе. Я утонула в его объятиях. Ласковых и тёплых.
— И больше не плачь, — заговорил он. — Нет таких проблем, из-за которых стоит лить слёзы, — в темноте серебром горели его глаза. Мужчина говорил что-то ещё. Говорил, а я не слушала. Глядела на его губы и не могла противостоять этой тяге впитывать их форму, движения. Запоминать малейшие изменения мимики. Изучать особенности, считать родинки, которые в темноте казались чернильными точками.
Тёплая рука скользнула по щеке.
— Арлинда, — тихо позвал Тэй, — ты слышишь?
— Нет, — ответила я зачарованно. — Не слышу. Только вижу. Вас.
Слова срывались с губ сами по себе, пугая до слёз. Само по себе колотилось сердце, угрожая проломить рёбра и выпрыгнуть наружу. И руки, не подчиняясь рассудку, тянулись к нему, пытаясь неловко обнять. Разум вопил, призывая остановиться и бежать прочь со всех ног, эмоции звали остаться. Я разрывалась на части, и от этого становилось лишь слаще.
— Неужели я так стар? — Тэйлан, мягко улыбаясь, приблизился еще немного. Совсем чуть-чуть, но у меня под коленями закололо, а в нос забился аромат сушеных трав. Точно как у бабушки на чердаке, где она сохраняла коренья и заготавливала чай на зиму. Я так любила там дремать. Путаться волосами в соломе и потом выслушивать от мамы наставления, что девушке не пристало ходить в таком виде.
