- Что за поручение?
- Ты что, не понимаешь?
Мне не верится, но если это правда, какую все же пакость к нам прислали.
- Ну и черт с ним.
- Правильно говоришь.
Утром очередное полит занятие. Выступает Максимов и рассказывает о международном капитале, который пытается всеми путями напакостить нашей стране.
- Кто хочет выступить? - заканчивает традиционно он свою речь.
- Разрешите.
Это поднялся Черненко. Мы сразу проснулись и с любопытством уставились на него.
- Я хочу сказать. Значит... это... гидра империализма не пройдет. Мы вообщем, здесь... это..., не позволим им... пройти. Всех.... трах, трах и все...
- У тебя все?
- Все, - недоумевает Черненко, не понимая, почему на его призыв никто не откликается и кругом немая тишина.
- Тогда, всем приготовиться, пойдем на стрельбище. Сегодня тренировка.
Мы поднимаемся и идем к пирамидам, брать оружие.
- Как ты думаешь, какую нам кличку дать этому..., - спрашивает меня Лешка.
- Варан.
- Ну нет, это уж слишком..., хотя что то похожее есть. Надо что-нибудь попроще.
Константин в своих обмотках нелепо крутится перед пирамидой, ему еще не выделили оружие. Это замечает Максимов.
- Черненко, с пулеметом Максим умеете обращаться?
- Я то? Умею.
- Тогда идите к завхозу и примите у него пулемет. Возьмите с собой Рябова, пусть будет у вас вторым номером.
Неуклюжая фигура потопала искать Рябова и завхоза.
Максимов вызывает по три человека. Они идут на лежанки, выдавленные в песке и стреляют по трем мишеням, в виде соломенных чучел, метрах в триста от них. Остальные кучкой сидят сзади и зубоскалят над каждым мазилой.
- Шайдуренко, ты бы сначала на бабах потренировался что ли, - замечает Сенька по кличке Кривой, за рубец оставленный шашкой белоказака под правым глазом.
Все ребята гогочут
- Это почему же? - осторожно спрашивает украинец, лежа на рубеже.
- Сам понимать должон. Когда у тебя любовь будет, а ты все будешь попадать не туды...
Опять смех.
- Каждый боец... это... попадать в цель обязан, - вдруг раздался голос Кости Черненко. - Мы должны гниду... всю под корень... Кто... это... не умеет стрелять... тот помогает жить капиталу.
Смех мгновенно прекратился.
- Ну-ка ты, умник, - обращается к нему Максимов, - давай на рубеж. Шайдуренко, освободи место.
Костя и Ваня выкатывают перед лежанками пулемет Максим. Черненко спокойно ложиться на песок, устраивается поудобней и... длинная очередь буквально разносит головы трех кукол. Мы ошеломлены.
- Во дает, - восхищается Максимов, - теперь неделю надо новые цели стряпать. Вот так надо стрелять товарищи.
В это время грохнул сигнальный выстрел с вышки перед погранзаставой.
- Что там еще? - насторожился Максимов. - Всем быстро на заставу. Занять места по сигналу тревоги.
Мы бежим к нашим домикам и лезем в заранее приготовленные окопы вокруг заставы.
С нашей стороны пыльное облако, которое быстро ветром относится в сторону. Невооруженным взглядом видно, что к заставе спокойно перемещается колонна всадников. Впереди две брички.
- Не стрелять, - кричит Максимов. - Кривой, проверь, кто такие.
Сенька бежит к конюшне и вскоре вылетает из нее на неоседланном коне. Он скачет к колонне всадников, те останавливаются и видно как Сенька почтительно разговаривает с кем то сидящих из брички, вскоре наш посланец несется обратно.
- Это свои, - орет он Максимову. - Джаркенский эскадрон прислан к нам в помощь.
- Это зачем? - недоумевает наш начальник. - А кто в бричках?
- Уполномоченный ОГПУ и еще какое то начальство.
- Тьфу ты, черт. Застава, отбой.
В домике, где расположена канцелярия шум и крик. Там прибывшее начальство, прорабатывает Максимова. Вызывают Коновалова и вскоре он весь взмокший вылетает от туда.
- Ну что там, Леша? - подхожу я к нему.
- Максимова снимают.
- За что?
- За Каламбекова. Помнишь мы у него в гостях были. Весь его род ушел в Китай через нашу полосу границы. Вот и достается начальнику за него.
- Тебе ничего не будет?
- Откуда я знаю. Там уполномоченный ОГПУ меня допрашивал. Все пытался выяснить как мы вели себя у Каламбекова, что сказал, как сказал, кто говорил, доложил ли я все Максимову?
