Это был типичный Келли — чтобы помочь жене одного из членов экипажа, он сократил время прощания с собственной женой. Когда через два месяца мы вернулись в Ньюпорт, мой «Фольксваген», покрытый слоем черной сажи, все так же стоял на том месте, где я его оставил, а на его ветровом стекле болтался талон штрафа за парковку в неположенном месте, настолько истрепанный дождем, ветром и снегом, что буквы на нем еле-еле читались. Ключи от машины по-прежнему торчали в замке зажигания.
После возвращения «Блэнди» из прилегающего к Ньюпорту участка моря Дэн Давидсон, младший энсин на эсминце, отправился домой. Он совсем недавно сыграл свадьбу с Эди и теперь первый раз готовил ужин для жены, которая еще не вернулась из школы, в которой она преподавала. Дэн упорно колдовал с фаршированным перцем, сервировал стол и готовил свечи — словом, проникнутый важностью происходящего впервые в их совместной жизни события, наслаждался новой для себя жизнью и обязанностью женатого мужчины. Едва переступившая порог Эди радостно затрепетала от вида накрытого стола и запаха фаршированного перца, придававшего их новому дому комфорт и уют. Именно в этот момент раздался звонок.
— Да, это мистер Давидсон. О, добрый вечер, коммандер Лестер. — Звонил помощник командира.
— Немедленно возвращайся на корабль, Дэн, мы в двухчасовой готовности к выходу в море.
— Есть, сэр… а мы тут собираемся ужинать, сэр. Можно мне сначала поесть, а потом сразу на корабль?
— Черт бы тебя побрал, Давидсон, когда я говорю тебе что-то делать, делай это немедленно, понятно?
Дэн ушел из дома и не видел Эди больше месяца. Ему так и не довелось попробовать своего фаршированного перца.
* * *
В тот вечер экипаж прослушал обращение президента Кеннеди к стране, передававшееся в восемь часов вечера. Мы смотрели выступление президента по телевизору, установленному в кают-компании, а «Блэнди» тем временем загружался припасами. Слова президента поразили нас, словно молния.
22 октября 1962 г.
Понедельник, вечер
Белый дом
Президент Джон Ф.Кеннеди начал свое обращение так:
«Добрый вечер, мои соотечественники. Правительство, как и обещало, провело самое пристальное расследование наращивания советского военного потенциала на острове Куба… Чтобы остановить наращивание этого наступательного потенциала, вводится карантин на все наступательное военное имущество, находящееся на пути на Кубу. Все суда любого рода, направляющиеся на Кубу из любого государства или порта, если будет установлено, что они перевозят наступательное оружие, будут повернуты в обратном направлении»[6].
23 октября 1962 г.
ЭМ ВМС США «Блэнди»
Ньюпорт, Род-Айленд
Сошедшие в увольнение на берег члены экипажа были вызваны на корабль, и мы дружно старались как можно быстрее загрузить припасы на эсминец. Работа на пирсе кипела, и помощник командира Лестер не щадил себя, руководя этой работой.
Наша эскадра вышла в море в понедельник вскоре после девяти вечера вместе с однотипным эсминцем «Сперри», офицеры которого прибыли на корабль прямо с официального ужина в офицерском клубе и теперь красовались на мостике в клубных пиджаках, черных галстуках и позолоченных флотских поясах. Была черная атлантическая ночь, когда мы покидали Ньюпорт и проходили остров Блок-Айленд, потом мы повернули на юг и шли по курсу в темноте, чувствуя в себе непривычное напряжение.
За исключением того, что мы услышали от президента перед самым убытием, мы не знали, что именно нам предстоит делать. На следующее утро на юте старпом сказал, что по телетайпу частями передается совершенно секретный боевой приказ; как исполняющий обязанности офицера-связиста, я отвечал за раскодирование послания, буква за буквой, и заниматься этим пришлось в тесной и узкой рубке шифровальщика. В те дни раскодирование представляло из себя медленный процесс, а боевой приказ был объемным материалом длиной более чем в двести страниц. Высокая степень секретности не позволила передать его на флот по телетайпу с обычной системой защиты, поэтому я провел несколько следующих дней в крохотной рубке, выцарапывая слово за словом, а мир вокруг меня вертелся в нескончаемой спирали кризиса.
