Где там! Ни чья-либо острая нужда, ни трудовая заслуга, ни очередность, а просто аппетиты богатых встали на первое место в распределительной сетке имеющегося народного имущества, где прежде кормились номенклатурные чины. Спросите: почему? Очевидно, чтобы, отняв у бедных, богатые становились богаче.
Дворника на этот раз защитили жильцы и староста подъезда. Зато следующим действующим лицом явился именно государственный чиновник, радеющий за справедливость от имени и во имя закона, неумолимый пристав 2-го Межрайонного отдела службы исполнения ЦАО Д. В. Комаров. Дворник за три часа был выброшен на улицу, а его имущество увезено под охрану собственных спецслужб Константиновского.
Помогли жертве (недосмотра или произвола?) опять-таки не начальники, а простые люди, рядовые работники. Запихнули его в пустую комнатку в приюте, резервации для подсобных рабочих на Пятницкой, 16, где смешение языков и народов продолжается поныне с их великого Вавилонского смешения. Там он и отошел от пережитого унижения.
Дворник, однако, решил жаловаться дальше, искать справедливости свыше. И по предложению Прокуратуры обратился с надзорной жалобой в Московский городской суд. Святая простота! Он собрался бороться за справедливость без денег, без адвоката, без высшего юридического образования и даже консультанта. Судья E. H. Неретина нашла в его заявительном письме уйму (аж семь) нарушений правил подачи жалобы, чтобы просто отказать в ее рассмотрении. И естественно, ни одного нарушения в осуществлении правосудия со стороны своих нижестоящих собратьев.
Суды, понятное дело, забиты подобными стонами просителей. И если кому-то что-то удается (единицам из тысяч), то скорее для демонстрации, что у нас все же кое-что делается. В действительности уже сотни и сотни тысяч просто никуда не обращаются. На улице Б. Татарской, к примеру, сообщил дворник (еще до него и событий в Юж. Бутово) несколько семей дворников и уборщиц, будучи прописанными, были, однако, выкинуты из своих жилищ ОМОНом. Бесчувственным и страшным. В масках, с автоматами.
Процесс, как говорится, пошел. Сначала захватывали пустующие площади, теперь – занятые. Достаточно купить весь дом. Или этаж. За деньги. Неважно какие: деньги не пахнут. Лишь бы на бумаге всё было чин по чину. Как у Константиновского! А в доме всегда окажутся законные, менее законные и незаконные. С ними можно разобраться. Люди ведь рождаются часто по случайным обстоятельствам, находятся потом в разных измерениях. По «случайным» прав не хватит – им положено будет умирать раньше, на законных основаниях. Пока в судах спорят, их уничтожение будет продолжаться. Продолжаться и нарастать. Суды не для разбирательства, не для правосудия. Они – для видимости, для прикрытия. И изменить это при нынешней власти невозможно. Проблема тут не только в коррупции.
Можно, конечно, изменить решение отдельно взятого суда, отстранить судью, сменить прокурора (это уже было), уволить чиновника департамента или его начальника. Но придут другие. Снизу или сверху. По очередности или назначению. И будут делать всё то же. И почти так же. Только с большей осторожностью и профессионализмом. И прав опять окажется больше у тех, у кого больше денег или полномочий. Только цены при этом вырастут. На всё. На добро, преступления, права.
А что вы хотите? Если вам крикнули «Обогащайтесь!», добавив при этом, что «у вас равные стартовые возможности», и вы поверили этому? Если частный интерес объявлен главным измерителем ценностей, а всё предшествующее развитие – результатом умственного помрачения. От Маркса, большевизма или партийного диктата. Что вы хотите? Свой-то ум у вас есть? Или вы думаете, что до вас жили одни дураки?
Да, частный интерес отменить нельзя. Это – инстинкт самосохранения, своего рода вечный рефлекс. Он неотделим от человека. Но можно произвести переориентировку в ценностях и целях, что и сделала однажды Великая Октябрьская революция. Ведь благополучие можно украсть, а можно заработать, своим или чужим трудом. Если все будут красть или эксплуатировать, общество и планета погибнут. Потому что кража остается кражей, даже если ее разрешили и снабдили нормативной процедурой… или этикой по Лужкову.
