Хогвартс мирно жил своей жизнью, дети ходили на занятия, играли в квиддич, обсуждали разные слухи, никаких новостей об Волан–Де–Морте не было, хотя в газетах то и дело печатали статьи, упоминающие его. Министерство Магии пыталось по максимуму воспользоваться полученной возможностью расширить штат Аврората за счет уволенных ранее сотрудников, поднять уровень подготовки новобранцев. Директор несколько раз попробовал выйти на контакт с Регулусом, который с завидным успехом игнорировал эти попытки. Заставить же их следовать своим планам через давление на детей Дамблдору не давали деканы, создавшие против него своеобразный союз. Альбус из–за этого был вынужден заниматься в основном деятельностью Визенгамота, где сейчас у него тоже хватало проблем, в надежде получить там поддержку и протолкнуть законы, которые бы вынудили Тома начать активно действовать.
Гарри с Гермионой практически всё свободное время проводили вместе, что в лучшую сторону сказалось на знаниях и оценках Поттера, а так же на их отношениях друг с другом. При этом они продолжали общаться с Роном и поддерживать нормальные отношениями со всеми гриффиндорцами за исключением Джинни, которая волком смотрела на них, но пока ничего не предпринимала только благодаря постоянному присмотру за ней брата. Рональд, лишившись прежней поддержки со стороны друзей и возможности списать домашние задания у Грейнджер, как это было предыдущие пять курсов, вынужден был больше времени уделять учебе и заниматься самостоятельно. Это несколько улучшило его оценки по основным предметам вроде трансфигурации и чар, благо у шестого Уизли был серьезный стимул для этого в виде вполне реальных угроз МакГонагалл. Минерва обещала отобрать у него значок капитана команды факультета по квидиччу и отдать его сестре, что грозило вылиться в нескончаемый поток насмешек со стороны слизеринцев и возможную месть со стороны Джиневры.
В Слизерине благодаря постоянным беседам Сириуса со своими новыми подопечными и несколько снизившимся градусом противостояния с Гриффиндором, которое сейчас выливалось в основном в словесные баталии, всё меньше поддержки находили идеи Волан–Де–Морта, действия которого во время прошлой войны подробно разбирали старшекурсники с подачи Драко. К концу ноября желающих вступить в ряды Пожирателей смерти среди них практически не было, зато стали возникать тихие разговоры, что им стоит поискать того, кто вместо Волан–Де–Морта будет отстаивать интересы чистокровных родов, и кого примут большинство выходцев их них.
Никто из них не допускал и возможности встать на сторону Директора, и большинство считало, что их декан хорошо подойдет на роль лидера чистокровных волшебников, благо с происхождением и силой у него проблем не было. Но пока это были только разговоры, ведь ещё не был повержен Темный Лорд. Сам Блэк на эти разговоры почти не обращал внимания, так как занятия со студентами, работа с делами факультета и общение с Минервой занимали всё его время. Даже на выходные он редко покидал замок, делая это только в случае, если без него было невозможно решить какой–то вопрос.
— О чем задумалась? — поинтересовался Поттер, вернувшись из гостиной факультета, где был занят отправкой первокурсников в кровати и попытками заставить утихнуть ребят с курсов постарше, усаживаясь на кровать рядом с невестой в её комнате.
— А? Да, так о многом, — сделав неопределенный жест рукой, отозвалась Гермиона, чувствуя, как руки парня оказываются под блузкой.
— И всё–таки о чем? — продолжал настаивать Гарри, начиная массаж, которому их научила Джин, уверяя, что после тяжелого дня он помогает прийти в себя и снимает усталость. — Не верю, я, что сейчас думала о чем–то не важном для нас с тобой.
— Мне волнует тот гость, про которого говорил Кричер. Помнишь, когда мы прибыли в прошлый выходные домой, домовик предупредил, что у отца важный гость? — млея от довольно умелого массажа спросила Грейнджер, удивляясь, как быстро жених научился его делать настолько хорошо. — Тебе не кажется это странным?
— Кажется, но я хочу верить Регулусу, — целуя девушку в шею, проговорил молодой человек, желая отвлечь ту от подобных мыслей. — Меня больше пугает странное затишье в стане Тома. У меня складывается ощущение, что он готовит какую–то грандиозную гадость.
