За сутки до этого Зорге решил собрать совещание своей группы и перестроить ее работу в связи со сложившейся обстановкой. Для этого у него был единственный путь: организовать вечеринку и пригласить на нее не только своих агентов, но и еще несколько человек, которые, как ему было известно заранее, приехать к нему не смогут. В этот вечер Зорге рассказал членам группы о деятельности полковника Осаки, правда, несколько преуменьшив нависшую опасность. Он сказал, что уверен в неспособности японской контрразведки найти передатчик и что у нее нет никаких сведений о том, кто работает в группе и в интересах какого государства.
Порядок работы группы изменялся лишь незначительно. В частности, отменялись поездки для встречи со связными в Шанхае. Так или иначе, в связи с войной в Европе и ухудшением отношений Соединенных Штатов и Англии с Японией подобные поездки стали опасными: таможенный и пограничный контроль был усилен. Для передачи материалов в Москву предполагалось шире использовать радиосвязь и советских дипломатических курьеров, прибывающих в Японию. Своеобразным почтовым ящиком для группы, как сказал Зорге, должен стать аппарат советского военного атташе в Японии.
После этого совещания Зорге взял Макса с собой на шхуну и приказал ему передать в Москву донесение о сложившейся обстановке. Именно эта передача была перехвачена японской радиопеленгационной станцией и заставила полковника Осаки провести ночь без сна.
Вскоре Клаузен заболел. Лежа в постели, он пытался восстановить в памяти и изложить письменно все радиограммы, отправленные им за последние шесть лет. Клаузен полагал, что такой документ явится хорошей иллюстрацией заслуг радиста перед группой, в случае если он захочет когда-нибудь расстаться с разведывательной работой. За этим занятием застал Клаузена неожиданно пришедший навестить его доктор Вурту. Он осмотрел Клаузена, а потом, указав на лежавший рядом с постелью листок, сказал: «Вам не следует заниматься делами, ведь вы больны. С вами, промышленниками, всегда так — вы думаете, что без вашего участия в работе предприятие немедленно закроется». С этими словами Вурту взял листок и отложил его подальше от постели Макса. Клаузен был очень напуган и, после того как врач ушел, еще долго не мог успокоиться.
Макс скоро поправился. Когда он снова появился в «Немецком клубе», ему передали конверт с запиской. В записке Клаузену предлагалось взять в канцелярии своей фирмы адресованную ему посылку и захватить ее с собой на спектакль в одном из токийских театров. Билеты на спектакль были вместе с запиской вложены в конверт. В назначенный день Клаузен с женой сидел в ложе театра. Как только в зале погас свет, Макс передал посылку сидевшему рядом с ним мужчине. В посылке было тридцать восемь роликов с пленкой. Соседом Клаузена по ложе оказался советский разведчик, специально прибывший в Токио.
Командование советской военной разведки было очень обрадовано донесением Зорге о том, что деятельность группы будет финансироваться за счет прибылей фирмы Клаузена. В последующие месяцы группа Зорге провела еще несколько встреч с советским разведчиком, который называл себя «Сержем».
1 мая Гитлер пригласил к себе посла Японии и уведомил его о том, что Германия намерена напасть на Советский Союз 22 июня. При этом Гитлер отметил, что этот момент мог бы явиться благоприятным для вступления Японии в войну на стороне Германии. Когда посол, не зная, как отнесется к этому предложению японское правительство, уклонился от прямого ответа и попросил подождать, пока он проконсультируется с министерством иностранных дел, Гитлер заявил, что на это потребуется слишком много времени. Фюрер обратил внимание посла на обязательства Японии по Тройственному пакту, нарисовал яркую картину успехов Германии и Италии в войне и потребовал, чтобы Япония соблюдала верность своим обещаниям дружбы и помощи. В доказательство этого Япония должна была нанести мощный удар против России на Дальнем Востоке, поддержав действия немецких армий.
Посол обещал Гитлеру дать ответ японского правительства через несколько дней. Он немедленно сообщил в Токио о плане Гитлера и его требованиях относительно вступления Японии в войну. Два дня спустя правительство Коноэ собралось на экстренное заседание для обсуждения нового курса в политике Германии.
