Кто Вы, доктор Зорге - страница 49
Одзаки рассказал суду кое-что и о методах своей деятельности. Он заявил: «Если вы поинтересуетесь моими методами, то мне придется прямо сказать, что деятельность, которой я занимался, была совершенно бессистемной. Трудолюбие — вот залог моего успеха. По натуре я очень общителен и добр к людям. У меня много друзей, которые и были источником информации. Я никогда не искал каких-то особых сведений (Одзаки, однако, признал, что он старался в первую очередь выполнить задания, которые Зорге считал срочными) и стремился составить свое собственное мнение по интересовавшему меня вопросу на основе различных сообщений и слухов. Мне никогда не приходилось задавать наводящих вопросов».
Новое осложнение для группы Зорге чуть было не возникло, когда Коноэ и его сторонники снова оказались у власти. Коноэ стал премьер-министром и официально порвал свои связи с группой «Среда», поскольку, занимая официальный пост, он больше не мог руководить ее деятельностью. Не получая официальной поддержки, группа быстро попала под удар политической полиции, которой стали известны опасные настроения некоторых ее членов. Прокатилась волна арестов, но Одзаки удалось избежать даже допросов. Аресты скоро прекратились, так как Коноэ взял уцелевших членов группы «Среда» под защиту и разрешил им встречаться в своей официальной резиденции, хотя сам в этих совещаниях больше не участвовал.
Клаузен преуспевал, Одзаки снова занял прочное положение среди приближенных Коноэ, но Зорге не мог чувствовать себя спокойно. Он был уверен, что японской контрразведке удалось напасть на след его радиопередатчика. В этом не было ничего странного. Клаузен вот уже в течение четырех лет регулярно поддерживал радиосвязь с Россией. Помимо того, Клаузен доложил Зорге о ряде случаев, свидетельствовавших о том, что японская контрразведка ведет наблюдение за иностранцами, которые могли быть причастны к радиопередачам. Однажды он неожиданно рано вернулся домой и увидел, что Анна с трудом удерживает какого-то японца от взлома двери, которая вела в комнату, где в то время хранился радиопередатчик. Когда Макс резко потребовал от японца объяснений, тот, улыбаясь, сказал, что он водопроводчик, которого хозяин дома послал проверить трубы. Извинившись, японец добавил, что не мог понять, что говорила ему Анна. Все это очень сильно обеспокоило Макса. В другом случае, когда Макс как-то вечером вел передачу из спальни в своей квартире, в уличную дверь сильно постучали. Это был электромонтер, попросивший выключить в доме рубильник осветительной сети на время ремонта электропроводки в соседнем доме. Клаузен спрятал передатчик, и снова страх обуял его.
На этом странные происшествия не кончились. Как-то Макс вел передачу из квартиры Эдит Вукелич. Вдруг в окне появилась тень человека. Макс едва успел закрыть передатчик своим телом от постороннего взгляда. Оказалось, что это был кровельщик, поднимавшийся по лестнице на крышу здания. Еще раз Клаузену пришлось поволноваться в своей собственной квартире. Однажды во время передачи он услышал, как его жена с кем-то здоровается в прихожей. Быстро заперев дверь в комнату, Макс спрятал передатчик в постель. В гостиной он увидел инспектора политической полиции, и мелкая дрожь пробежала по телу Макса. К счастью, выяснилось, что это был просто знакомый Анны, пришедший поболтать о каких-то общих делах.
Последний инцидент, чуть было окончательно не расшатавший нервы Клаузена, произошел во время поездки в город из дома Вукелича. Машину вел Макс, а передатчик в то время был в руках Вукелича. На одном из перекрестков их машину задержал полицейский. Макс было растерялся, но Вукелич спокойно сказал, что они едут ужинать в ресторан «Сеннари» и, кажется, никаких нарушений не допустили. Полицейский в ответ только кивнул головой и сказал: «У вас потушены фары. Уже темно, и так ездить нельзя». Макс, овладев собой, поблагодарил полицейского за совет, и тот спокойно ушел.
Между тем полковник Осаки наконец получил ответ разведывательного управления на свою просьбу поручить зарубежной агентуре выяснить, получают ли правительства соответствующих стран какую-либо заблаговременную информацию о планах Японии. Прочитав этот документ, полковник Осаки впервые за много месяцев улыбнулся. Самая трудная задача, которая когда-либо встречалась Осаки за всю его многолетнюю службу в контрразведке, была решена.
