Когда без особых трудностей был взят этот барьер, уверенность Зорге в своих силах заставила его действовать быстрее, чем он планировал. Первоначально он рассчитывал стать токийским корреспондентом трех газет средней величины, что дало бы ему возможность занять достаточно прочное положение. Теперь же его дерзость требовала дальнейших шагов на пути обеспечения абсолютно надежного прикрытия. За пределами Германии наиболее влиятельной немецкой ежедневной газетой считалась «Франкфуртер цейтунг». Геббельс заставил большинство газет избрать нацистский курс, но в то же время он понимал, что ни один иностранец не поверит сообщениям, опубликованным в газетах, принадлежащих нацистской партии. Поэтому он освободил «Франкфуртер цейтунг» от официального контроля, вменив ей в обязанность лишь публикацию правительственных коммюнике. Газете было разрешено, например, назначать сотрудников для работы в Германии и за границей. Ее зарубежные корреспонденты были такого калибра, что придавали ей видимость объективности. С помощью знакомых берлинских журналистов Зорге встретился с редактором этой газеты и получил назначение, которое автоматически делало его старшим представителем немецких газет в Токио.
После этого он возвратился из Франкфурта в Берлин, чтобы закрепить свое положение нациста. В удивительно короткий срок его имя стало известным в самых высших кругах нацистской партии, и его стали приглашать на приемы, на которых бывали только близкие друзья Гитлера, Геринга и Геббельса. Вскоре разнесся слух, что у Рихарда Зорге из «Франкфуртер цейтунг» сильные друзья в политических кругах, в том числе глава гестапо Генрих Гиммлер.
Перед отъездом Зорге на Дальний Восток нацистский пресс-клуб в Берлине дал в его честь обед, на котором присутствовали Геббельс и начальник иностранного отдела нацистской партии Боле. Поэтому в Токио считали, что нацистская партия официально поддерживала Зорге. На самом же деле Зорге сам организовал этот обед, стремясь создать такое впечатление. На следующий день Зорге выехал в Токио через Соединенные Штаты и Канаду под «прикрытием», которое вводило в заблуждение страны оси в течение девяти лет.
В первые три недели своего пребывания в Токио Зорге наносил визиты представителям служб информации различных министерств, знакомился с иностранными пресс-атташе. Он получил приглашение на обед в немецком посольстве, стал членом токийской ассоциации иностранных корреспондентов, присутствовал на большинстве официальных пресс-конференций и впервые встретился с Вукеличем, прибывшим из Парижа.
Зорге выбрал Вукелича за его храбрость и способность выпутываться из трудных положений. В лицо они не знали друг друга. Были известны случаи, когда контрразведка ликвидировала или похищала иностранного агента и подменяла его своим человеком, который должен был служить приманкой для более крупной дичи. Желая исключить подобную возможность, Зорге распорядился, чтобы взаимное опознавание произошло только при обмене условными знаками на заранее организованной встрече.
И вот однажды вечером Вукелич официально встретился со своим начальником в баре гостиницы «Мегуро». Высокий худощавый человек заказал стакан вина, присел к столу и начал читать книгу. Вошел Вукелич и сел за тот же стол. «Вы Зорге из „Франкфуртер цейтунг“, не правда ли? — любезно осведомился он. — Если помните, мы встречались на прошлой неделе на пресс-конференции в министерстве иностранных дел».
Зорге оторвался от книги и улыбнулся. «Конечно! Вас зовут Вукелич. Рад вас видеть!» Вукелич взглянул на книгу. «Увлекательная книга. Я читал ее, — заметил он. — Как помнится, в ней описывается необыкновенная женщина… Вы знаете, у меня привычка запоминать номера страниц с эпизодами, заинтересовавшими меня. Я время от времени их перечитываю. Вспомнил… страница сто двадцать восемь. Образ этой женщины поразил меня, потому что она удивительно похожа на мою двоюродную сестру. Я даже собирался написать ей и спросить, не думает ли она, что знакома с автором гораздо ближе, чем это подобает приличной девушке».
«О, тогда я с удовольствием познакомился бы с вашей двоюродной сестрой. — Зорге широко улыбнулся и стал листать страницы. — Каждый мечтает встретить такую девушку, и, если вы имеете в виду тот же эпизод, что и я, память на этот раз подвела вас. Это страница сто семьдесят один».
