— Я боюсь, Джон. Как ты думаешь, может статься, что кто-то из моих знакомых мертв?
— К сожалению, у меня нет ответа на твой вопрос. — И Фальконе сунул кассету в карман. Потом жестом предложил Роз присесть на диван, а для себя пододвинул стул. — Давай вернемся к сегодняшнему вечеру. Где ты была?
— На церемонии вручения премий в «Шератоне». Неужели это имело какое-то значение?
— Расскажи мне все, что мне, по твоему разумению, следует знать. Кто был с тобой? Как я полагаю, Ивен.
— Нет, — поправила она его. — Я пошла с моим рекламным агентом, Дарио… Дарио Розелли. Он настоял на том, чтобы я оставила Ивена дома.
Роз опустила голову, чувствуя, что краснеет. Джон тоже молчал, вероятно, припоминая, что ему известно о Розелли.
«Расскажи ему все, — понуждала себя Роз. — Он должен знать». Но как ей объяснить свое безответственное поведение?
— Кто-нибудь еще? — спросил Джон. — Ты не заметила ничего подозрительного?
Она переплела пальцы рук, выгадывая время, спросила:
— О чем ты?
Фальконе всмотрелся в ее лицо.
— Роз, ты чего-то не договариваешь.
Она глубоко вздохнула, выпила глоток ромашкового чая, который заварила к приходу Джона.
— Там был Димитрий Константинос. Он подошел ко мне, когда я сидела одна в коридоре.
Глаза Фальконе широко раскрылись.
— Ивен — его адвокат, не так ли? Будет защищать его на начинающемся процессе?
Вроде бы невинные вопросы Джона имели глубокий подтекст.
Роз поставила чашку на блюдце, провела пальцем по золотому ободку.
— Я не рассказывала тебе о своем прошлом. Он… до того, как я вышла замуж за Ивена, у меня был роман с Димитрием. Расстались мы со скандалом. Двенадцать лет назад в поместье «Лорел» случилось ЧП. Димитрий убил человека. Он защищал меня. Его посадили в тюрьму, а я вышла замуж за Ивена. Я уверена, что Димитрий так и не простил мне предательства.
Еще один кусочек прошлого перестал быть тайной, и Роз почувствовала безмерное облегчение. Теперь она могла не прятать глаза. Взгляд Фальконе уже не вгонял ее в краску.
— Этим вечером Константинос тебе угрожал?
Роз провела пальцами по волосам, словно хотела собрать разбегающиеся мысли.
— Не знаю. Он схватил меня за руки, начал говорить…
— Что он сказал? — прервал ее Фальконе.
В голове Роз зазвучал голос Димитрия.
— Он был зол… он…
Внезапно Роз почувствовала, что не может больше сидеть на одном месте. Вскочила, прошла на кухню, чтобы налить чаю. Джон повернулся к длинному столу, разделявшему гостиную и кухню, следя за каждым ее движением.
— Роз, говори. Если тебе нужна моя помощь, ты должна рассказать мне все.
Она быстро повернулась к нему, черный халат обтянул лодыжки.
— Я запомнила его последнюю фразу. Он произнес ее после того, как отпустил мои руки. Он сказал: «Знай, я слежу за тобой».
Фальконе замер.
— Так ты думаешь, это он преследует тебя? Ты думаешь, что на пленке записан его голос?
— Помнишь, я рассказывала тебе о розах, которые получила на приеме в честь выхода моей книги? Их принесли в тот день, когда Димитрий прибыл в город.
— Это еще не основание для обвинения, — возразил Фальконе. — С чего такому человеку, как Константинос, преследовать тебя? Если бы он хотел убить тебя или кого-то еще, он бы нанял киллера. И потом, у него просто нет для этого времени. У него на носу судебный процесс.
Роз почувствовала, как часть ее сознания словно отключилась, и когда она отвечала, ей казалось, что голос принадлежит не ей.
— Я не знаю, как и почему человек становится опасным.
Даже произнося эти слова, она не верила, что записки, телефонный звонок, угрозы исходят от Димитрия. Но она боялась, а взгляд Джона улавливал каждое движение ее глаз, рук, лица. Она видела, он ищет, за что бы ухватиться. И ей оставалось только гадать, о чем он думал.
— Смысла в твоих словах, Роз, я не улавливаю. И не убежден, что подозревать надо именно Димитрия.
Внутренне она тут же с ним согласилась, испытывая огромное облегчение.
— Наверное, ты прав. — Она сунула руки в карманы, наклонила голову, уставилась на свои босые ноги.
— Тут есть над чем подумать. — Джон Фальконе встал, направился к двери.
Роз последовала за ним. Ей не хотелось, чтобы он уходил. Она боялась оставаться одна.
