Тогда Фальконе здорово ей помог. Она писала книгу о двух девочках-близнецах, сиротах, которых разлучили при рождении, а встретились они, когда одну из них, выросшую в респектабельной семье, похитили. И эта девушка наконец-то осознает, что «голос», который она слышала все эти годы — из-за чего ее приемные родители опасались, что она больна шизофренией, — на самом деле голос сестры. Поиски пропавшей близняшки требовали от детектива, ведущего расследование, филигранного мастерства, и Джон Фальконе стал для Роз подарком судьбы. Только благодаря ему ей удалось создать захватывающий, на удивление правдоподобный, с невероятными поворотами сюжета роман, от которого потом не могли оторваться тысячи и тысячи читателей. С той самой поры и продолжалось их сотрудничество, которое приносило им обоим лишь положительные эмоции.
* * *
Полицейский участок Бруквилля занимал длинное, низкое, прямоугольное здание, расположенное у шоссе 25А в полумиле к западу от «Парадизо». Построили его вскоре после Второй мировой войны, когда в Бруквилле жили в основном фермеры, поэтому оно в большей степени соответствовало сельскохозяйственному округу, а не заповеднику для миллионеров. При строительстве трехэтажного здания использовали много дерева, так что полицейский участок часто называли ловушкой — из него при пожаре спастись удастся немногим. Технический прогресс принес и сюда, на первый этаж, где располагалась дежурная часть, коаксиальные кабели, оптико-волоконные системы, факсы. К гордиевым узлам проводов предпочитали не подходить, не говоря уже о том, чтобы распутать их или скрыть от посторонних глаз. На втором этаже, где хранились архивы, обитали мыши: Фальконе говорил Роз, что слышал, как они скребутся среди папок, когда задерживался на работе допоздна. На третьем этаже находилась тюрьма, в камеры которой попадали пьяницы и не в меру разошедшиеся подростки: серьезных преступлений в Бруквилле не совершалось с давних пор. Сразу за зданием полицейского участка начинались поместья, и оно словно выполняло роль часового, охраняющего замок.
Роз переступила порог не без дрожи в коленках. Она бывала тут много раз, но этот визит отличался от предыдущих. Впервые ее привело сюда личное дело. Впервые она не собиралась изучать архивы, подбирать сведения, касающиеся других людей и их жизни. Сегодня она напоминала себе персонаж из ее же книг: испуганную, отчаявшуюся женщину, нуждающуюся в помощи и поддержке.
Фальконе поджидал Роз в вестибюле и быстренько препроводил в свой кабинет, очевидно с тем, чтобы ей не докучали расспросами. В кабинете не было ничего лишнего, единственным изменением, как отметила Роз, стал черный линолеум, которым застелили деревянные доски пола. Фальконе закрыл дверь, выкатил из угла стул на колесиках, жестом предложил Роз присесть. Как обычно, на столе Фальконе царил полный порядок. Все бумаги аккуратной стопкой лежали на углу, придавленные пресс-папье. Роз знала, что на фотографии, которая стояла на столе лицом к Джону, изображены он и Сильвия. Сфотографировались они в Веракрузе, куда ездили, чтобы отметить серебряную свадьбу.
Фальконе переждал несколько мгновений, пока Роз освоилась, а потом перешел к делу.
— А теперь рассказывай, что случилось.
Роз прижалась к деревянной спинке, откашлялась и начала. Но связного рассказа не получилось. Что-то мешало ей выложить все начистоту.
Фальконе с тревогой посматривал на нее.
— Может, выпьешь кофе?
Роз покачала головой.
— Нет, обойдусь. Я в этом не уверена, но… — Она замолчала, потом заговорила вновь с решимостью довести на этот раз дело до конца. — Даже не знаю, стоит ли об этом говорить… Видишь ли, мне кажется, что меня кто-то преследует. — Тело ее отреагировало на слова, произнесенные вслух перед Фальконе, куда как сильнее, чем прошлым вечером, когда она сказала о том же Ивену. Ей словно впрыснули в кровь лошадиную дозу адреналина. Ощущения были такие же, как в далекой юности, когда она часами лежала без сна, боясь, что дядя Том войдет в ее спальню и полезет под одеяло.
Руки Роз бессильно повисли.
— Я не знаю, куда еще идти, кому сказать.
