* * *
Стоило Мохову войти в кабинет, как Долгов тут же вскочил с кресла. Виктор Олегович сделал небрежный жест рукой:
— Садись, садись. Чего скачешь, как макака.
Долгов вернулся в кресло, но сидел на нем теперь так, словно готов был в любой момент вскочить и броситься выполнять указание Хозяина.
Мохов неторопливо подошел к столу. Прежде чем сесть, он постоял немного у окна, глядя на зеленые кроны деревьев сквера, важно покачивающиеся на ветру. Все это время Долгов сидел в выжидательной позе и не сводил глаза с массивного затылка Хозяина. Наконец Мохов отвернулся от окна и, скрипнув кожаной обивкой, втиснул крепкий, широкий зад в кресло у стола.
— Ну, как? — заговорил Долгов, пожирая Хозяина черными, алчными глазами. — Поездка удалась?
— Можно сказать, что да, — задумчиво ответил Мохов. Одна его рука лежала на подлокотнике кресла, другая — на столе. Толстые пальцы небрежно постукивали по полированной столешнице из красного дерева. — Хотя… сам знаешь, Андрей, тут ничего нельзя сказать наверняка, — добавил Мохов, с едва заметной усмешкой глядя на помощника.
«Из кожи вон вылезет, чтобы доказать мне свою преданность, — не без удовольствия подумал он. — Ушлый парень. Люблю таких».
Андрей Долгов растянул тонкие губы в улыбку, парадоксальным образом совместив в этой гримасе вежливость, чувство собственного достоинства и подобострастное внимание.
— Я видел вас по телевизору, — негромко сказал он. — Держались вы молодцом.
— Ну, — улыбнулся Мохов, — что-что, а хорошо держаться я умею. Хорошая мина при плохой игре — это про меня. Хотя, должен признать, тут игра была довольно успешной. — Мохов сдвинул густые брови. — Схватка предстоит жестокая, Андрей, — серьезно сказал он. — Мы не должны думать, что победа у нас в кармане. Нельзя расслабляться.
— Да, да, Виктор Олегович, вы правы. — Андрей почесал ногтем большого пальца кончик носа, прикрывая мелькнувшую на губах лукавую усмешку. — Но, полагаю, теперь-то мы можем пустит плакат в тираж?
— Плакат? Какой плакат? — спросил Мохов, хотя прекрасно понимал, о каком плакате идет речь.
«И отчего это все политики так любят пококетничать?» — пронеслось в голове у Долгова. Впрочем, он относился к слабостям Хозяина вполне лояльно. В некотором смысле они его даже умиляли.
Речь шла о плакате, на котором Виктор Олегович был изображен рядом с Президентом России. Президент смотрел Мохову в глаза и крепко пожимал ему руку.
«Я на тебя надеюсь», — гласила подпись внизу.
— Я говорю про имиджевый плакат, — напомнил Андрей.
Мохов вскинул брови:
— Имиджевый?
«Ну, это уже слишком», — подумал Андрей.
— А-а-а, — наконец-то «созрел» Мохов. — Ты о том плакате, на котором я с Президентом?
— О нем-с, — шутливо кивнул Долгов (в общении с боссом он любил изредка привешивать к словам это иронично-архаичное «с»). — Мы можем отдавать его в тираж?
— Гм… — Мохов задумчиво почесал пальцем подбородок. — Даже не знаю… Не рано ли?
— Самое время, — сказал Андрей.
— Что ж… — Мохов еще немного поломался и наконец кивнул: — Распорядись, пожалуй.
Долгов тут же подскочил с кресла.
— Постой, — остановил его Виктор Олегович, задумчиво шевеля бровями.
Долгов замер с папкой под мышкой, всей своей сухопарой, но жилистой фигурой изображая готовность.
— Я, брат, тут подумал… помнишь, ты мне говорил про «черные» листовки?
— Как не помнить, — с благодушной улыбкой отреагировал Долгов.
— Так вот, нам бы этого не надо… Вокруг и так полно грязи. — Мохов сверлил помощника глазами. — Как считаешь, я прав?
— Конечно, правы, Виктор Олегович. На данном этапе не стоит прибегать к «запрещенным приемам». Но можно оставить их на потом… так сказать, в качестве резерва.
— Что значит «оставить»? — сдвинул брови и подбавил холодка в голос Мохов.
— Ну, не уничтожать дизайнерские наработки, — объяснил Долгов. — Все-таки люди старались — придумывали, писали, рисовали, нанимали людей… За этим стоит труд целого коллектива.
— Коллектив получает за это большие деньги, — отрезал Виктор Олегович.
— Вы правы, — мгновенно согласился Долгов. — Мы просто отложим все эти наработки… Э-э-э… Так сказать, сдадим их в архив.
