Эх, а всё-таки как хочется ему написать что-нибудь хорошее и важное, со смыслом и с пользой для общего дела!
Бард снова уставился в оконце тоскующим взглядом. Вьюга за ним всё мутила и мутила погоду, постепенно перерастая в настоящую солидную пургу. А может, попробовать в стихах описать? Тот день, когда он встретился с Волчком? Что-нибудь типа:
Из-за дальних снежных гор, с северного склона,
Налетели на бойцов волчьи эскадроны.
Налетели как пурга злобно и внезапно,
Разорвать солдат хотят, это всем понятно.
Раззадорились всерьёз бешеные волки,
Но не дрогнули ничуть доблестные полки!
Э… «полкИ», то есть. Но тогда — «волкИ», что ли? Он грустно поморгал глазами — я бездарь. Причём полная. Или полный?
Из дальнего далёка, с северного склона Ледовитого хребта донёсся до него еле-еле слышимый, на самой грани чувств, волчий вой. Бард насторожился — опять, кажется, разведчики перекликаются. Интересно, чьи? Скорее всего, не наши, у наших есть способы сигналами обмениваться так, чтобы никто не подслушал. По всей видимости, это Дикие волки, потому что юсы тоже всякие хитрости используют для маскировки, их и обнаружить-то ой, как не просто, не то, что подслушать. А дикари, на то они и дикари, чтобы дико выть, наплевав на всё. Им это всё вообще по барабану. Для них в жизни только одно важно — напасть, растерзать, напиться крови. И снова напасть, растерзать, напиться… А больше они ничем и не занимаются. И существование их бессмысленнее пингвиньего.
«Интересно получается, — подумалось ему, — противников у нас много, а враг, по сути, один. Вот здесь, в нашем регионе мы сражаемся в основном с юсами. Ну, иногда, с арджами и с бразами. И очень редко с чинами. А на Северном Востоке основной неприятель — чины. Реже оустры. И то, оустры это те же юсы. Даже иногда оустры больше юсы, чем сами юсы. И редко-редко встречаются совсем уже экзотические неприятели типа брахмы или чиле-доче-фраче.
Но как бы враг не рядился в различные одёжки, какими бы названиями не именовался, сущность его одна — порождение Тьмы он есть. И Тьма Властелин его».
За окном выл и посвистывал ледяной ветер, он нёс колкий крупчатый сухой снег и им стирал остатки всяких следов на земле и остатки бледного света тусклого дня на небе. Что же там Метель? Как же он там, в пургу? Час где-то им ещё сюда топать, или чуть больше. Если всё нормально. Главное, чтобы на волков не нарвались, или на юсов.
Э-хэ-хэ… волкИ, волкИ, твари вы тёмные. Спи, Волчок, спи, к тебе это уже не относится…
# «Тела волков покрыты плотной и длинной белой шерстью. Пока волки служат юсам или кому-либо ещё, за ними тщательно ухаживают: вовремя кормят, лечат, точат когти и следят за внешним видом — регулярно чистят и расчёсывают шерсть. Внешний вид, это не просто красота, — это необходимость. Это маскировка, это лучшая выживаемость в тяжёлых условиях жизни во льдах и на снегу. Белый цвет позволяет скрыться на белом фоне от глаз врага. А густая шерсть не даёт замёрзнуть даже в самые жестокие морозы, смягчает удары в бою и при падениях с кручи, и глушит взгляд врагов.
Сытый волк имеет больше шансов на выживание, но хуже дерётся. Потому, что сыт. А когда он сыт, он всем доволен и ленив. Голод, это дополнительная мотивация на битву. Вот их перед боем и не кормят. Поэтому они и рвутся сражаться сами, алча вцепиться во врага и напиться его крови. Но, голодный волк, это очень тонкая грань. Если он будет слишком голоден, то может вцепиться и в своего хозяина, потому, что ему в принципе всё равно, чем утолить свой зверский голод. Поэтому здесь нужен точный расчёт — сытый волк плохо дерётся, слишком голодный опасен для тебя самого. К тому же, постоянное пребывание в состоянии недоедания плохо сказывается на психике волков — они сходят с ума. С тех мизерных зачатков разума, каким наградил их создатель. А когда они сходят с ума, они дичают.
Дикие волки оставляют своих хозяев, уходят в снежную пустыню и сбиваются в стаи. Шерсть их быстро становится серой потому, что самим им не приходит в голову её чистить. Остаётся загадкой, почему они не нападают друг на друга. Ни разу не наблюдалось грызни внутри стаи. Наоборот, стая — очень устойчивое образование. Она заботится о своих членах, поэтому выжить в ней, гораздо легче, чем в одиночку. Стая выступает как единый, слаженный организм, обладающий своим коллективным разумом. Разум её выше разума самого разумного волка. Это не толпа, где всё наоборот, где с ростом массы уменьшается и интеллект, становясь ниже интеллекта самого неразумного индивидуума. Разум стаи возрастает с ростом её численности, поэтому волки подсознательно стремятся к её увеличению. Без особого труда происходит слияние разных свор в единую, могучую боевую группу, достигающую иногда нескольких сотен единиц. Но это происходит не часто, потому что столь огромный коллективный организм сложно прокормить. Поэтому такие образования долго не живут и быстро распадаются на мелкие части.
