Его размышления прервал гул приближавшейся автомашины. Пришлось спрятаться за ольховым кустом. Наконец машина показалась из-за поворота. Это был грузовик с прошлогодним сеном. Шел он тяжело и небыстро. Валерка сразу же загорелся надеждой прицепиться и начал соображать, как это сделать. Посмотрел в одну сторону, потом в другую. И увидел, что впереди дорогу пересекают корни огромной сосны. На этом месте шофер наверняка притормозит и проведет машину на самой малой скорости. Валерка забежал вперед и притаился под елью, наблюдая за машиной. В кабине рядом с шофером сидела женщина. А на сене никого, кажется, не было. Да и рискованно было бы взбираться на этот самоходный стог сена, потому что раскачивало его на ухабах, как баркас на волнах.
Как только машина миновала дерево, под которым он укрылся, Валерка выскочил на дорогу, ухватился за веревку, которой был притянут байстрык, и залез в кузов. Зарывшись в сено, он сразу уснул. Проснулся оттого, что машина остановилась и шофер, выбравшись из кабины, громко заговорил со своей спутницей. Из их разговора Валерка понял, что сено прибыло к месту назначения, и удивился, когда, слезая, увидел всего лишь один домик возле железной дороги, в густом лесу. Наверное, здесь жил путевой обходчик. Незаметно спустившись с машины, Валерка быстро нырнул в лес, который был здесь хмурым и, казалось, очень нелюдимым. Прошел метров сто и остановился под огромной елью, которая в дождь могла бы служить зонтом для десяти путников. В какую сторону идти? Куда завезла его машина? И тут он пожалел, что уснул в пути и не заметил, когда сеновоз свернул со знакомой дороги, по которой можно было дойти до города, где жил Алеша.
Солнце уже клонилось к закату. Значит, ехали они долго и проехали далеко. И все-таки лучше всего вернуться по дороге до развилки и уж там повернуть в сторону города. Так решив, Валерка отправился назад по дороге. Теперь он не прятался в лес. В чужом лесу было страшно. Кто его знает, что там водится!
Очень скоро он почувствовал усталость и голод. «Если засветло не выйду к какому-нибудь селу, что тогда делать?»
Лес темнел быстро, как перед непогодой. Становилось прохладно и жутко.
В году много бывает праздников. Но самый радостный праздник — это, конечно, день первого купания! Озеро в школе-интернате свое, между садом и лесом. За месяц до открытия купального сезона ребята навозили свежего песку на берег, расставили буйки, просмолили спасательные лодки. И вот в теплый июньский денек детвора высыпала на купание.
В мелководном заливчике, огороженном буйками, купающихся — как рыб в переполненном аквариуме. Шум, визг, крик на всю окрестность. И пионервожатая и воспитатели где-то в этом водовороте. За каждым нужно следить, каждого держать в поле зрения. На берегу осталась только дежурная воспитательница, Евгения Карповна. Одетая в строгий серый костюм, в черных очках, которые ребята почему-то считают «шпионскими», она кажется какой-то старинной классной дамой. Евгения Карповна мечется туда и сюда, покрикивает на тех, кто пытается выплыть за буйки, на глубокую воду. Сквозь визг, хохот и плеск то и дело раздается ее надрывный окрик:
— Пищук, назад!
— Гаврилов, утонешь!
— Сидорчук, отошлю в палату!
— Зыбин! Зыбин, вылезай из воды!
Эту очень тонкую, худущую женщину с пересушенным до землистого цвета лицом ребята зовут Евкой — это сокращенное Евгения Карповна. Все считают ее грозой школы-интерната и Шерлоком Холмсом — ничего от нее не скроешь. Глаза у нее большие и зеленоватые, как старое бемское стекло. Посмотрит в упор — и словно насквозь тебя пронижет.
Мимо Евгении Карповны в одних трусах, с одеждой в руках идут четыре мальчишки и девчонка.
— А вы где пропадали? — набросилась на них воспитательница. — В грязи ползали или в мазуте?
Дети остановились.
— Атнер! Ты вечный заправила, — усталым голосом обратилась воспитательница к курчавому мальчугану, в отличие от других смело смотревшему ей в глаза. — Куда ты их водил?
— Да, понимаете, Евгения Карповна, тут машина застряла, и мы помогали вытаскивать, — ответил Атнер.
