– Шефа позови! – попросил Роман, смотря на маленький, аккуратный мокик.
– Отвали деревня! – посоветовал продавец, не замечая, что сбоку к нему подошел крепенький мужичок славянских кровей и больно взяв за ухо, крутанул.
– Извини дядь Вань! Больше не буду! – взвыл продавец, вскакивая со стула.
– Я готов вам продать этот мокик со скидкой в пятьдесят процентов! – выкатил глаза мужичок, с надеждой смотря на Романа.
– И сколько всего будет со скидкой? – лениво спросил Роман, осматривая Судзуки.
– Семьдесят пять тысяч рублей!
– О кей! Грузите мокик в машину! – приказал Роман, вытаскивая пачку пятитысячных ассигнаций, недавно полученных от жены мэра.
– Это выставочный экземпляр, он не продается. – попробовал сдать назад мужичок, которому хотелось покрасоваться перед продавцом.
Из машины вышел водитель и взяв мокик, понес к багажнику. Ни продавец, ни мужичок, в ответ на это действие ни сказали ни слова.
Роман передал деньги.
– У нас нет документов на мокик, – медленно выдавил мужичок.
– Завтра утром привезешь нам документы, тех талон и квитанцию. Это наш друг! – отрывисто бросил водитель, вытирая руки белой ветошью.
– В девять часов привезу! – клятвенно пообещал мужичок, кланяясь до самой земли.
– Очень уважают в городе твоего брата! – заметил Роман, смотря как автомобиль въезжает на широкую, застроенную высокими, по меркам городка, четырехэтажными домами.
– В конце улицы, с правой стороны, будет кинотеатр Искра. Пройдете метров сто, – сказал водитель.
– Вас не затруднит подождать меня. Я город плохо знаю, а у меня еще на заводе много работы, – попросил Роман, гадая: можно ли предложить водителю деньги.
– Не вопрос! – ответил водитель, выключая двигатель и вынимая из бардачка потрепанный детектив.
«Умный мальчик, не стал подъезжать к самому кинотеатру» – оценил Роман поведение водителя, узрев прямо напротив кинотеатра летнее кафе.
«Есть еще десять минут до встречи. Можно перекусить. Когда еще сегодня придется обедать и будет ли у меня ужин?» – задумался Роман, втягивая аппетитный запах. Прямо напротив его столика усатый продавец жарил в огромном котле великанские чебуреки, каждый размером с две романовские ладони.
Подняв правую руку вверх, Роман громко щелкнул пальцами, привлекая внимание повара.
Едва парень встретился с Романом взглядом, как, тот оставил в раскрытой ладони два отогнутых пальца.
Повар нагнулся и что-то проговорил. Услышать Роман ничего не смог, но перед ним мгновенно появилась тарелка, на которой лежали два дымящихся чебурека.
Взяв первый, Роман с жадностью вонзил зубы в чебурек, брызнувший горячим соком.
– Я пожалуй тоже возьму парочку. Больно вы аппетитно едите, – проговорил Ибрагим, поднимая, как и Роман, два пальца вверх.
– Появилась возможность заплатить вам за водку чистым золотом в английских монетах. Есть интерес? – спросил Роман, откусывая от чебурека большой кусок.
– Вы не боитесь вот так предлагать совершенно незнакомому человеку золотые монеты? – удивился Ибрагим, в свою очередь, откусывая кусок от сочного чебурека.
– Меня подвели к вам серьезные люди. Обороты у нас с вами намечаются большие. Чего бояться? Водка у вас левая, но она меня устраивает. Захотите, я рассчитаюсь долларами, захотите золотыми гинеями, – передал Роман две золотые монеты своему сотрапезнику.
– Очень необычное предложение. Надо подумать, – задумчиво сказал Ибрагим, машинально продолжая есть чебурек.
– Если хотите, сегодня проведем первую сделку. Монеты помимо золотого номинала имеют еще и историческую и номизматическую ценность, но я вам их сдам по цене золота. Полторы тысячи рублей за грамм. Итого двенадцать тысяч семьсот пятьдесят рублей маленькая монета в одну гинею и в пять раз больше большая, которая пять гиней, – спокойно предложил Роман, принимаясь за второй чебурек.
– Машина Насыра вас ждет? – неожиданно спросил Ибрагим, кладя недоеденный чебурек на тарелку.
– Меня. Я на ней приехал и уеду тоже на ней, – махнул рукой Роман, вытирая руки бумажной салфеткой.
– Давайте проведем сегодняшнюю сделку за деньги, – тяжело вздохнул Ибрагим.
– Как прикажите, – согласился Роман, с аппетитом поедая второй чебурек, который остыл и его было легче есть.
