– Ты носил это имя, когда мы в первый раз встретились. Или, может, не в первый… Эту историю рассказал мой приятель Серебряный Лис, он услышал ее от крухутака. Ты был тогда Стражем Сонхийским в полной силе, успешно справлялся со своими обязанностями, выиграл войну против иномирской нечисти… Что скажешь?
Никаких сомнений, это одно из его прошлых имен. Из таких далей, что при попытке заглянуть туда сердце сбивается с ритма – но это определенно его имя. И все же он колебался, подозревая какую-то западню.
– Хантре, ты дома. Твои бесконечные блуждания закончились. Все, что было где-то там, в чужих мирах, больше не имеет значения. О, кажется, подоспел наш ужин… Идем в столовую, мой повар – это истинный король жаркого и подливок!
– А знаете, с кем наш господин чаи гоняет?
Дождавшись, когда все наперебой выскажутся – гнупи, хоть они и не крухутаки, тоже любят поиграть в загадки-отгадки, – Хумдо Попрыгун с горестным пафосом выложил правду:
– С Крысиным Вором!
Остальные мгновение-другое переваривали обескураживающую новость, потом разом загомонили:
– Да быть того не может!
– А как же крыска, неужто ворюга не поплатится за нее горькими слезами?
– Чего-то мне совсем это не нравится…
– Так господин его, знамо дело, травануть замыслил – как сыпанет ему чего-нибудь в чай, когда тот отвернется!
– Хе-хе, поделом рыжему за крыску!
– Будет ему наука впредь, как хватать и забрасывать на крышу чужое добро!
– Потому как если в тебя чем-то кинули, это еще не значит, что тебе это насовсем отдали!
– Так ему и надо, Крысиному Вору!
Когда галдеж стих, Попрыгун удрученно проворчал:
– Да не радуйтесь, ребята, господин угощает рыжего кофием со сливками! Уж сколько сливок на подлого ворюгу зазря перевел… Ох, не к добру это, чует мое сердце, пропали наши головушки…
– А крыска моя еще раньше пропала, – скорбно шмыгнул сизым носом Шнырь.
– Да что твоя крыска, ежели нам самим нынче беда! Вот как послушает его господин – и казнит нас, лютым колдовством заколдует, наши красные и зеленые курточки отнимет!
– А может, у него супротив Крысиного Вора военная хитрость? Как известно, господин наш хитер и коварен…
– Вот он ради военной хитрости и нами пожертвует, смекаете?
– Ох, попали мы в беду, которая всем бедам беда… Вестимо, прогневается!
Когда господин спустился в подполье, его встретила настороженная тишина. Гнупи попрятались, кто куда, и сидели молчком, как в засаде, будто их здесь нет вовсе.
Черноголовый народец отлично видит в темноте, могущественному волшебнику потемки тоже не помеха, но господина Тейзурга сопровождал сияющий шарик, похожий на маленькую любопытную луну, которая решила отправиться на прогулку в компании мага. Тот как-то раз обронил, что при такой игре полумрака захламленный подвал его дома приобретает особенный шарм. Гнупи знали: господин их при любом освещении найдет, прятаться от него бесполезно, а все равно хотелось оттянуть предстоящую расправу.
– Мелкие негодяи, вы где?
Все затаились, изо всех сил стараясь слиться с подвальными тенями.
– А кто хочет сливок?
Гнупи словно воды в рот набрали.
– Хм, интересно… Это что еще за фокусы? Вабро!
Делать нечего: если и дальше хорониться, хуже будет. Жмур нехотя вылез из рассохшегося шкафа, покрытого осыпающимся темно-красным лаком и сплошь украшенного резными кувшинками, флириями, лягушками и стрекозами. Господин с месяц назад выкупил эту рухлядь у каких-то небогатых горожан – мол-де искусство и красота, надобно отреставрировать да в комнатах поставить.
– Вабро, с чего это вам вздумалось поиграть со мной в прятки?
– А вы, господин, не осерчали? – с опаской справился Золотая Серьга.
– Что вы опять натворили?
– Не гневайтесь на сиротинушек, мы же не знали, что этот рыжий проходимец – друг ваш разлюбезный! Он первый на нас напал, это истинная правда, а кто напал, тот и зачинщик!
– Ах, вот в чем дело! – Господин негромко рассмеялся. – Нет, за это я на сиротинушек не гневаюсь. Я вами доволен. Сегодня вы заслужили свои сливки, каждому по двойной порции.
Услышав такие речи, остальные тоже давай выбираться из лабиринта сундуков, скульптур и пахучих мешков с драгоценными кофейными зернами. Они столпились перед магом, словно голодные цыплята перед птичницей, алчно зыркая и переминаясь с ноги на ногу.
