— Сволочь! — пробормотал Ламю. — Он забрался выше меня и завладел гранатами!
Я усмехнулся…
Когда я шлепнулся с лестницы, Ламю — надо отдать ему должное — тут же пришел на помощь и, рискуя собственной шкурой, оттащил меня обратно в коридорчик. Теперь мы сидели рядом, прижавшись к стене, и прислушивались к гулко бухающим звукам. Тот, кто засел на лестнице, развлекался, время от времени кидая вниз гранаты.
— Плазменные! — определил по звуку Ламю. — Хорошо, что не бризантные, иначе от тебя осталось бы крошево.
— Хорошо, — машинально согласился я.
Террорист покосился на меня и усмехнулся:
— Судя по тому, с какой щедростью он их разбрасывает, у него порядочный запас этих игрушек.
— Похоже, — вновь согласился я, прислушиваясь к жалобам избитого тела. А перепало мне немало, хотя серьезных ран и не было. Но синяков и ссадин прибавилось. Кроме того, я здорово разбил левый локоть и зашиб бедро.
— У нас всего сорок пять минут, — сказал, посмотрев на карту, Ламю.
Я промолчал. Волноваться прежде всего надлежало террористу. Я был вспомогательной фигурой. И вообще, больше всего на свете мне хотелось как следует отлежаться. Ламю же по вполне объяснимым причинам изнывал от бездействия.
— У тебя есть какие-нибудь соображения?
— Никаких, — вполне искренне признался я.
— Да, плохо дело. По лестнице нам не прорваться.
Я был полностью согласен с ним. Хотя плазменные гранаты не дают осколков, но поджаривают они не хуже, чем одноименная дуга.
— А может быть, все-таки попробуем? Я прикрою тебя.
Погладив ноющее колено, я сообщил:
— У меня есть вариант получше — я прикрою тебя.
— В тебе проснулось чувство юмора? — с плохо скрываемой яростью осведомился Ламю.
— Возможно, но туда я больше не полезу. Куда проще пристрелить меня здесь.
— Это действительно просто, — согласился Ламю. Я покосился на излучатель, лежавший у него на коленях. Можно было бы попытаться завладеть оружием. Возможно, мне это удалось бы. Но я мало что выигрывал. Вдвоем мы с Ламю имели хотя бы гипотетические шансы одолеть гранатометчика. Оставшийся один эти шансы утрачивал наверняка. Потому-то я и не пытался вступить в борьбу за излучатель.
— У меня есть план! — сказал Ламю.
Я не проявил большой радости, но все же спросил:
— Какой?
За стеной бухнул еще один взрыв. По коридору дохнуло горячей волной. Мы не сговариваясь уткнули лица в колени.
— Где-то здесь, — пробормотал Ламю, поднимая голову, — должны быть вентиляционные шахты. Они непременно есть в любом большом здании.
— Да, — подумав, согласился я.
— Шахты связывают между собой уровни. — Ламю рывком поднялся. — Мы должны попытаться найти их.
Я кивнул, но не испытывал ни малейшего желания подняться. Ламю уловил мое настроение.
— Вставай! — велел он.
— Может быть, я подожду тебя здесь?
— Нет, мне понадобится твоя помощь. Накрепко стиснув зубы, я встал сначала на четвереньки, потом в полный рост.
— Ну, куда теперь? Грохнул еще один взрыв.
— Думаю, сюда. — Террорист увлек меня по коридору. Он имел некоторое представление об устройстве зданий, и вскоре мы действительно вышли к серебристой, прямоугольного сечения трубе, подобной той, за какой я прятался, когда убегал от Бааса. Труба вылезала из пола и, змеясь, убегала вверх.
— Отлично! Внутри наверняка есть скобы. Сейчас мы все устроим. Отойди-ка!
Не дожидаясь, пока я исполню приказ, Ламю поднял излучатель и направил его на трубу. Зеленый луч с треском впился в металл. Через несколько мгновений в блестящей поверхности появилась небольшая дырочка. Тогда Ламю повел излучатель чуть влево. Он продолжал свою работу до тех пор, пока не очертил неправильной формы окружность, по размерам вполне достаточную, чтоб в нее мог пролезть человек. После этого террорист ударом ноги вбил металлическую заплату внутрь. Пахнуло затхлостью. Засунув руку в трубу, Ламю принялся шарить там. На лице его расцвела торжествующая ухмылка.
