Николай Павлович самодовольно улыбнулся. Слова подопытной крысы он воспринял как комплимент.
— Я не собираюсь лезть в драку, — продолжил Виант, — но раз мне предстоит рисковать собственной шкурой, то, хотя бы, поделитесь всей доступной вам информацией. Всей, ибо отступать мне некуда, — Виант смерил взглядом мускулистого охранника перед собой. — Неизвестность может меня погубить. Как я вижу, — Виант ткнул пальцем в сторону двух занятых капсул, — я не первый, кого вы собираетесь запихнуть в эту инопланетную машину.
На лице Николая Павловича отразилось мучительное раздумье. Куратор покосился на две занятые капсулы. Виант мысленно скрестил пальцы, Николай Павлович что-то знает, только, почему-то, упорно не желает делиться информацией.
— Хорошо, — Николай Павлович глянул прямо в глаза, — я расскажу тебе всё, но имей ввиду: если потребуется, эти ребята переломают тебе все кости, но всё равно запихнут в эту капсулу и заставят нажать на обе кнопки. Они это могут, их учили.
Мускулистый охранник тут же отошёл назад. Виант машинально потёр плечи. Ну и силища у бывшего спецназовца.
— На первоначальном этапе исследования «малахитовой комнаты» мы вообще не знали, что ждёт испытуемого, если он ляжет в одну из этих капсул, — правая рука Николая Павловича хлопнула по липовому надгробью. — Да, мы заметили «малахитовый компьютер», но тогда за компьютер как таковой считать его не стали. Так, отличное украшение на стене, которое очень похоже на компьютер, но не более. Всего в капсулы легло пять человек. Естественно, — Николай Павлович вновь усмехнулся, — все добровольцы.
Самый первый лёг, нажал на обе кнопки, капсула закрылась. И всё. Мы караулили сутки напролёт, пытались просветить «малахитовый гроб» всеми возможными лучами, которые только сумели затащить сюда. В смысле, оборудование, — уточнил Николай Павлович. — Пытались, но так ничего и не добились. Даже рентген не заметил за «малахитом» человека.
Через месяц терпение у руководства лопнуло. На самом верху было принято решение уложить ещё одного. Через месяц ещё. А через три в капсулы легли сразу двое. И опять ничего.
Ожидание затянулось на долгие месяцы. Проект по исследованию «малахитовой комнаты» повис на волоске. Правительство и Министерство обороны требовали результатов, хоть каких-то подвижек. Четыре комиссии, целых четыре комиссии, посетили эту «малахитовую комнату». Мордастые генералы с тремя звёздами на погонах стучали кулаками по «малахитовым надгробьям» и уходили не солоно хлебавши. Когда закончились рациональные идеи, начался маразм.
Николай Павлович вдруг замолчал, губы куратора растянула улыбка. Оба мускулистых охранника прыснули в кулаки. Однако нежданное веселье продолжалось недолго. Лицо куратора вновь стало серьёзным.
— Мне лично довелось привести в «малахитовую комнату» двух экстрасенсов и одного сибирского шамана, — Николай Павлович заговорил вновь. — Два тощих типа с левыми дипломами левых академий махали руками, ходили из угла в угол, но так и не смогли сказать ничего вразумительного. Сибирский шаман сначала впал в экстаз, а потом скакал по центральному проходу и колотил в бубен целый день. В результате его вынесли из «малахитовой комнаты» едва ли не ногами вперёд. Однако и после повторного камлания он не сумел сказать ничего вразумительного.
Дошло до того, что Михаил Владимирович Шпин, руководитель «Синей канарейки», начал поговаривать о закрытии проекта. И лишь пять добровольцев, которые теоретически могли быть всё же живы, так и не дали залить вход в «малахитовую комнату» бетоном. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы вдруг одна из капсул не открылась бы.
Но! — Николай Павлович резко поднял руку. — Вопреки радостным ожиданиям в капсуле оказался труп. Причём труп свежий. По заключению патологоанатома, добровольца убили буквально за пару минут до того, как капсула открылась.
Я читал отчёт, в это трудно поверить — добровольца расстреляли в упор из автомата. На груди зафиксировано шестнадцать ранений. Двенадцать пуль калибром около пяти миллиметров прошли навылет. Патологоанатом божился и клялся на Библии, Коране и Камасутре, что четыре пули упёрлись в рёбра с позвоночником и должны были остаться в теле. Должны, однако так и не остались. Хуже того.
