— А если он не вернется? — хриплым шепотом спросила девушка, продолжая смотреть в окно. Наверное, ей не хотелось, чтобы Серов сейчас видел ее лицо. — Если он исчез, как муж покойной Татьяны Трапезниковой?
Опять Трапезников?! Упоминание о нем словно резануло Серова, вызвав массу неприятных эмоций. Но не может же он заткнуть Ларисе рот и категорически запретить впредь упоминать это имя? И вдруг права загадочная дама, показав ему в полночных видениях клубящийся туман с бестелесными призраками? Уж не туда ли ведет его дорога жизни?
— Я бы не стал без достаточных оснований проводить подобные аналогии, — помолчав, ответил Сергей, постаравшись придать своим словам побольше убедительности. — Не трепи себе нервы раньше времени!
На секунду оторвавшись от окна, она бросила на него быстрый, полный презрения и иронии взгляд:
— Да? Ты так считаешь? — и вновь отвернулась.
Он предпочел промолчать: стоит ли спорить? Она сейчас не может и не хочет внимать голосу холодного рассудка.
У новых жилых корпусов, где жила Лариса, Сергей загнал автомобиль на платную стоянку и уже хотел выйти из машины, чтобы забрать с заднего сиденья покупки, как вдруг она цепко схватила его за рукав:
— У тебя есть пистолет?
— Да, конечно, — ответил он недоуменно, поскольку раньше ее никогда не интересовали подобные вещи.
— Нет, здесь, с собой? Есть? — рука Ларисы неожиданно скользнула ему за пазуху и, наткнувшись на тяжесть спрятанного в кожаную кобуру оружия, на мгновение застыла. С виноватой улыбкой, показавшейся Серову жалкой, она убрала руку, медленно провела кончиками пальцев по его щеке и невпопад сказала: — Я так… Идем?
«Страх! — догадался Сергей. — Ею действительно овладел страх».
Дома Лариса заметно оживилась, словно знакомая обстановка придала ей сил. Моментально рассовав продукты по холодильникам, она сняла элегантный бежевый костюмчик, накинула халат, подвязала фартук и встала к плите, одновременно включив микроволновую печь, чтобы подогреть готовый пирог.
— Значит, ты полагаешь, что между исчезновениями Трапезникова и моего родителя нет никаких аналогий? — она перевернула аппетитно шкворчавшие на сковороде отбивные и обернулась к сидевшему у стола Серову. — Не считай меня, пожалуйста, полной дурой!
— Я не считаю.
— Не надо! — Лариса сердито уперлась кулачками в бока. — Ни Трапезников, ни отец никому ничего не говорили перед тем, как уйти из дома и не вернуться, и не собирались ни в какие поездки. И тот и другой оставили на стоянках дорогие автомобили, и тот и другой получали накануне странные звонки.
— Звонки? — насторожился Сергей. — Татьяна рассказывала тебе о звонках ее мужу? Кто ему звонил? И откуда ты знаешь о звонках отцу?
— Можно подумать, что я не вижусь и не разговариваю с собственной матерью, — усмехнулась девушка. — Да, Татьяна говорила о каком-то странном звонке, а потом мама вспомнила, что незадолго до исчезновения отец закрывался в кабинете и с кем-то разговаривал. Раньше мама такого за ним не замечала.
— А она вообще-то много знает о делах мужа?
Лариса обиженно фыркнула, отвернулась к плите, а Серов подумал, что насчет молчания исчезнувших людей и оставленных на стоянках дорогих автомобилей она безусловно права. А вот как насчет звонков? Здесь вполне вероятна простая подгонка фактов. Впрочем, торопиться с выводами не следует. Пока ясно, что Николай Иванович Рыжов действительно пропал, и приятного в этом, прямо скажем, мало. Доймет Сергея теперь Ларунька, ох доймет!
Ужинали в полном молчании: Лариска дулась… Сергей попробовал немного разрядить обстановку, но в ответ она лишь неопределенно пожала плечами и пригубила бокал с белым столовым вином, всем своим видом показывая нежелание разговаривать, хотя Серов прекрасно видел: это не так!
Потом пили чай с пирогом, который, по сравнению с выпечкой тети Клавы, показался Сергею пресной лепешкой, замешанной на воде.
Убирая со стола посуду, Лариса вдруг пошатнулась, словно у нее внезапно закружилась голова, судорожно вцепилась пальцами в хромированную ручку плиты и закрыла глаза. Из-под ее ресниц скользнули две крупные слезы, плечи вздрогнули и затряслись, как в мелком ознобе.
