Погода стояла серенькая, небо заволокло низкими дождевыми тучами, давление явно падало и хотелось понежиться в постели, однако Сергей заставил себя встать. Дальше все шло по обычному распорядку — душ, бритье, зарядка, кофеварка на кухне, бутерброды из холодильника. Радио «Ностальжи» сегодня передавало латиноамериканские мелодии.
Откусив от бутерброда, Серов суеверно покосился на телефонный аппарат: вдруг раздастся новый неожиданный звонок? На его счастье, телефон хранил гробовое молчание.
Позавтракав, он прошел в спальню, тихо оделся и посмотрел на спящую Ларису — разбудить ее, сказать добрые и ласковые слова на прощание или пусть спит и видит сны? Интересно, что ей снится? Спросить как-нибудь? Но расскажет ли? Не каждый готов пустить другого в свой сокровенный внутренний мирок, и они с Лариской, несмотря на всю любовную страсть, тоже избегали приоткрывать друг перед другом двери того таинственного храма, который принято называть душой.
Так ничего и не решив, он взял портфель и вышел из квартиры, плотно прикрыв за собой дверь. Автоматический замок мягко щелкнул, словно поставил последнюю точку в их ночном разговоре…
Весь день Владислав Борисович испытывал чувство неясной тревоги, будто чуял приближение тихо подкрадывающегося несчастья: сидя за компьютером в своем тесном кабинете и выкуривая сигарету за сигаретой, он мучительно пытался понять — отчего так муторно на душе? Вроде бы за последнее время не случалось никаких конфликтов ни на работе, ни дома, дела шли своим чередом…
Даже принимая сотрудников или отвечая на важные телефонные звонки, он не мог избавиться от дурных предчувствий. Дома привычная обстановка помогла немного снять нервное напряжение. После ужина он выпил таблетку успокаивающего, прилег на диван и задремал.
Проснулся он оттого, что собака лизала ему руку, чуть прихватывая ее зубами, словно хотела напомнить — пора на прогулку. Шамрай открыл глаза, бросил взгляд на часы, вскочил и начал торопливо переодеваться. Как он мог забыть: сегодня очередная встреча с человеком в ортопедическом ботинке! И Владислав уже опаздывал на нее, рискуя вызвать неудовольствие колченогого — тот почитал пунктуальность одним из залогов безопасности.
Выскочив из подъезда, Шамрай припустил бегом, сердито дергая за поводок, когда эрдель тянулся к столбам, желая ознакомиться с «объявлениями», оставленными другими собаками. Вот, наконец, и укутанная вечерними сиреневыми сумерками аллея. Заметив далеко впереди знакомую сутуловатую фигуру с тростью, Владислав Борисович спустил эрделя с поводка и быстрым шагом догнал колченогого.
— Опаздываете, — вместо приветствия недовольно проскрипел тот поравнявшемуся с ним Шамраю.
— Извините, задержался на работе, — солгал Владислав.
В принципе он догадывался, где и как его знакомый приобрел стойкие привычки старого конспиратора, но уточнять что-либо на эту тему избегал, дабы не вызвать возможного неудовольствия «ортопедического ботинка».
— Как клиент? — после паузы поинтересовался колченогий.
— Решился, — поняв, что прощение за опоздание ему милостиво даровано, со вздохом облегчения сообщил Шамрай.
— Прекрасно. И что дальше?
— Идет один. Его нагрузят, прилично нагрузят. Сергей Сергеевич позаботится. Они уже в полном контакте.
Человек в ортопедическом ботинке достал пачку сигарет, угостил Владислава Борисовича, закурил сам и как бы невзначай бросил:
— Трапезникова мертва.
Шамрай похолодел. Вот отчего он целый день не находил себе места!
— Жена Левы? — ошарашенно переспросил он.
— Да.
— Ему сообщаттуда?
— Зачем? — колченогий пренебрежительно пожал плечами. — Не думаю, что для него ее судьба представляет теперь интерес. Он же знал, на что шел, обрывая тут все связи.
Владислав Борисович несколько раз жадно затянулся сигаретой и решился спросить:
— Как это произошло?
— Она выбросилась из окна своей квартиры. Кажется, вы бывали у них в доме? Тогда сами понимаете, девятый этаж… А Леву не стоит зря беспокоить: в свое время он оказал нам ряд ценных услуг на валютной бирже. Правда, и сам не остался внакладе.
Человек в ортопедическом ботинке сдержанно посмеялся, и это покоробило Шамрая.
