— Да-да, глупо складывать все яйца в одну корзинку. К сожалению, вы полностью правы. Я могу получить от вас копии имеющихся материалов? Поймите меня правильно: прежде чем что-либо решать, хотелось бы все-таки ознакомиться с собранными вами материалами. Согласитесь, на моем месте вы поступили бы точно так же. Мякишев расписывал вас в ярких красках, но не он ведет дело.
«Обычно бывает наоборот — достаточно фактов, но не хватает фантазии, — уныло подумал Серов. — А тут, похоже, Трофимыч, вопреки укоренившейся привычке нигде не высовываться, развернул фантастическую картину международного заговора. И как только в его дырявой, как решето, памяти, которую он предпочитает ничем лишним не обременять, задержалась эта информация? Или все значительно проще: Мякишев горит желанием спихнуть тухлое дельце бравым борцам за государственную безопасность и потому старается не за страх, а за совесть, лишь бы их заинтересовать и впарить им бумаги. Но он не учитывает одного — бравые борцы не идиоты и на его вшивую приманку вряд ли попадутся».
— Мы располагаем определенными фактами, но не пишем на их основе приключенческо-фантастических романов, — сухо сказал Сергей. — Если факты говорят, что «крысиная тропа» может существовать, то это реальность, а не вымысел.
— Я ни в коей мере не желал вас обидеть, — примирительно заметил Жуков. — Вы же профессионал и прекрасно понимаете, что судить о чем-либо только со слов, не ознакомившись…
— Понимаю, — кивнул Серов, прерывая его тираду. — Привозите запрос, и я дам копии.
— Сегодня уже не успеть, а завтра непременно, — заверил Жуков. — Будем действовать сообща и в полном контакте.
— Договорились. Надеюсь, вы сумеете увидеть в материалах то, что увидел я, и мы действительно начнем работать в полном контакте.
— Само собой, — скучно согласился Иван Андреевич и добавил: — Но… Мы часто проводим мероприятия, о которых не всегда можем ставить вас в известность, скорее всего, они вообще не будут известны милиции в силу своего специфического характера. Вы должны меня правильно понять. Возможно, потом мы скажем о результатах.
— Хорошо, — Сергей протянул Жукову на прощание руку и направился к Большому театру, намереваясь пройтись по Петровке до здания Управления. Никаких радужных иллюзий в отношении возможной помощи ФСБ он не питал — у них своя епархия, свои цели и задачи, а также свои привычки, в которые никогда не входило добровольно взваливать на плечи госбезопасности работу уголовного розыска. А Мякишев просто дурак, если только, не скрываясь под дурацкой личиной, он намеренно, под каким-либо благовидным предлогом, не перекинул информацию людям из ФСБ.
«Ладно, — размеренно шагая по тротуару, решил Серов. — Откровенность хороша взаимностью. Я дам вам материалы, но не все, и тоже не стану ставить вас в известность о некоторых своих мероприятиях. Ну что, Трофимыч, съел?..»
В самолете Николай Иванович нервничал и, стараясь успокоиться, взял у стюардессы две порции виски. Но что это за белиберда по сравнению с привычным стаканом водки и хрустящим соленым огурцом? Разве рыжий самогон в квадратных бутылках, густо заляпанных яркими этикетками, способен снять стресс у русского человека?
Тем не менее спиртное все же оказало свое действие, и, высосав еще пару сигарет, Рыжов обрел некое шаткое равновесие души, которое тут же нарушилось, лишь только лайнер начал заходить на посадку. Внизу лежали древние Афины.
Самолет сел удивительно мягко, без привычных российских рывков и подскоков, и подрулил почти к самому зданию аэропорта. Рыжов вместе с другими пассажирами спустился по трапу, провожаемый заученными лучезарными улыбками бортпроводниц.
Получив багаж, он прошел через зеленый коридор таможни, как еще в Риге наставлял его Сергей Сергеевич. Около барьера паспортного, вернее, пограничного контроля, стояло несколько человек. Николай Иванович хотел, чтобы маленькая очередь стояла бесконечно долго — так велик был его страх: оказавшись один, он вновь испытывал чувство крайней неуверенности.
И опять Сосновский оказался провидцем: никто даже не подумал подробно изучать документы Рыжова: безразличный взгляд на фото, на оригинал, ленивое перелистывание страниц и дежурная вежливая улыбка при возврате паспорта.
