Утром их разбудил грохот противнейшего звонка будильника. Требовалось успеть в отдел ЗАГС и на аэродром. Быстро позавтракав, они выехали в направлении центра посёлка. В ЗАГСе возникли некоторые сложности: отсутствовала справка о смерти мужа Десфины. Бюрократия — она бессмертна, в отличие от людей. Дама с красными усталыми глазами монотонно объясняла Десфине, что это была её обязанность зафиксировать смерть мужа и ребёнка. Уговоры, что Десфина надеялась, что оба вернутся, до самой оккупации, были напрасны. А потом ЗАГС не работал. Дмитрий не выдержал, попросил невесту выйти, дескать, надо переговорить с глазу на глаз с заведующей. После этого, заведующая и выдала ему целую тираду о том, что это всё потому, что есть указания на выселение всех греков, а эти подлейшие бабы меняют фамилии, чтобы избежать выселения!
— А ты, где была, когда здесь были немцы?
— В Новороссийске.
— А она здесь, и меня после ранения выхаживала. Мне через полчаса надо быть в Ислям-Тереке.
— Ну, тем более! Вернётесь, и я вас зарегистрирую!
— Сучка! — Дмитрий хлопнул дверью. Многие дома были разрушены, и жители надеялись, что благодаря выселению улучшат свои жилищные условия. Десфина расстроилась и попросила Диму оставить эту затею, и ехать по своим делам.
— Слушай, Фина! Прекрати, садись, поехали! — он дал по газам, и понёсся к штабу армии. Сам штаб уже перебирался в Симферополь, но строевой отдел ещё находился здесь. Полковник Строгачёв был на месте.
— А, лейтенант Матвеев! Дай взглянуть! — пришлось расстёгивать полушубок и демонстрировать новенькую золотую звездочку и орден Ленина.
— Мда! Растут люди! — удовлетворённо крякнул полковник. — Что хотел?
— Зарегистрировать брак с гражданкой Илиади. Вот её паспорт.
— А сама где?
— В машине возле штаба, пропуск нужен.
— Пойдём, проведу.
Процедуру полковник не очень хорошо помнил, поэтому сразу сказал, что повторять дурацкие вопросы не будет, позвал двух свидетелей расписаться, и выдал справку Десфине, что она действительно является женой лейтенанта Матвеева, при регистрации брака взяла фамилию мужа. Брак зарегистрирован при воинской части 65390. Справка подлежит обмену на свидетельство о браке. Быстро и без проволочек!
— Горько! — даже водка нашлась! Попросив кого-то довезти жену домой, Дмитрий понёсся в роту. Успел до того, как рота начала грузиться в машины на аэродром. Разумовский доложил, что рота к посадке готова.
— Сажай людей, сам ко мне! Всё погрузили? — спросил он лейтенанта, после того, как тот сел в машину.
— Так точно! А что задержались, Вы же сказали, что будете вечером? Мы уже волноваться начали.
— Десфина вернулась, и мы поженились.
— Во даёте! Когда?
— Только что! Всё потом!
Они двинулись за колонной. Через полчаса началась погрузка на ПС-84, десять бортов которых ждало их в Ичке. Вкруговую, с одной посадкой, добрались до Воронежа, где находился штаб Юго-Западного фронта. Тимошенко, которому Матвеев передал пакет от Батова и Мехлиса, недовольно посмотрел на него:
— Собственно говоря, я не понимаю, зачем ты сюда прилетел.
— Мне приказали, товарищ маршал.
— Нда, серьёзная аргументация. Чего там Захарыч чудит? Ну-ка, Ильин, позови Никиту.
Вошел маленького роста лысоватый бригадный комиссар.
— Слышь, Никита, что Захарыч учудил! Прислал к нам свою разведку, дескать, сведения о концентрации в Ростовской области 30-ти дивизий ошибочны. То есть, он не верит данным ГРУ, ПУР и стратегической разведки. Прислал сопливого лейтенанта проверить. Представляешь?
— Я знаю. Я разговаривал с «хозяином». Товарищ Мехлис и его сумел убедить в необходимости такой проверки. Так что, Семён Константинович, придётся исполнять.
— А приказ об этом есть?
— Есть, вот он. Подписан «самим»!
— А почему он не у меня на столе?
— Пришёл циркуляром по ГПУ.
Маршал набычился, и зашагал по кабинету резкими шагами. Затем подошёл к вешалке, резким движением снял полушубок, нахлобучил папаху.
— Давай, лейтенант! Показывай своё воинство! — и, резко распахнув дверь, вышел из комнаты. Матвеев пошёл за ним, обогнал и открыл перед ним дверь, придерживая её снаружи.
— Ну, хоть службу знаешь! — недовольным голосом пробурчал маршал. Следом за ними почти бежал бригадный комиссар. Увидев роту, маршал аж побелел: перед ним стояла «немецкая» рота: маскхалаты — немецкие, оружие — тоже.
