— А почему нас не известили о подготовке такого удара?
— Удар проводился в целях подготовки высадки в том районе крупного десанта морской пехоты СФ. Были сведения, что там находится штаб 19-го горного корпуса. Мы провели воздушную разведку в том районе, район оказался чрезвычайно насыщенным средствами ПВО и ПДО. Поэтому, мы обратились к командованию американскими силами в Европе с просьбой помочь нам в разгроме этих оборонительных сооружений. Три дня назад нам стало известно, что в Каа-фьорде находятся какие-то корабли, и к ним подошёл бункеровщик. Вот фотография. Сложность заключалась в том, что атака флота возможна только по направлению 215 градусов, и, в этом случае, по атакующим самолётам ведёт огонь все, что только есть в этом районе. Поэтому, авиация базы спецназначения работала по курсу 305 градусов, что позволило ей, без потерь, уничтожить имеющуюся ПВО района. А АДД работала поперёк основного курса первого удара, что позволило нанести точный удар по противнику бомбами особой мощности. Сил и средств у нас было достаточно, поэтому решили не привлекать дополнительные силы. Сейчас стало точно известно, что генерал-лейтенант Георг Риттер фон Хенгль перенёс свой штаб в Нарвик. Поймать его в Альте не удалось. Но, германский флот в районе Северной Атлантики уничтожен, благодаря взаимодействию нашего флота с авиацией АДД и авиабазой спецназначения. Путь для конвоев в Архангельск и Мурманск открыт! Главный узел сопротивления немцев значительно ослаблен, и Северный фронт может продолжать своё наступление в том районе. — сказал Дмитрий. Сталин дождался, когда переводчик закончит переводить, и сказал:
— Уважаемый господин посол, уважаемый военный атташе! Я приглашаю Вас на артиллерийский салют в честь победы в Атлантике над немецким флотом в 22.00. Это произойдёт через 15 минут!
После салюта, Сталин ещё долго издевался над англичанами, потащив их ужинать. Керр очень прилично «накушался», Старр — чуточку меньше, но, тоже, был «хорош». Часа в три ночи, «сабантуй» закончился просмотром отпечатанных снимков, которые привезли Голованов и Матвеев, в довольно большом кинозале. Подробно разбирали всё увиденное, перемежая их тостами за Победу, за взаимодействие всех сил и стран. Пили даже за здоровье короля. Дмитрий, который впервые попал на такое действо, был немного озадачен. Но, глядя на то, что Голованов держится совершенно спокойно, тоже решил, что это не его дело. Проводив из зала «дорогих гостей», Сталин мгновенно преобразился, как будто бы и не пил. Он показал пальцем на Дмитрия, и сказал Голованову:
— Смотри, молодой, а пить умеет. Так вот, товарищ Матвеев, тебе поручили эту операцию, с тебя и весь спрос! А ты половину планирования отдал «старшему по званию», и умыл руки! Дескать, он большой, ему видней! Ещё раз так поступишь с операцией: разжалую в старшие лейтенанты, согласно выслуги лет. Понял?
— Так точно!
— Есть такая 18-я десантная армия, есть претензии и к её командованию, ну, и к товарищу Малиновскому. Вы же с ним работали?
— Работал, товарищ Сталин. А Камков — отличный командарм!
— Камков? Камков — да! Там сейчас Леселидзе.
— Товарищ Сталин! Я не закончил формирование корпуса морской пехоты на Севере. А сейчас есть возможность полностью укомплектовать его за счёт союзников.
— Корпус, говоришь! Морской пехоты? И куда?
— Норвегия большая, товарищ Сталин. — они вернулись в кабинет Сталина. Сталин прошел за стол и стал набивать трубку.
— Мысль интересная, товарищ Матвеев. В этой войне у нас два противника: один — враг, а один притворяется другом… Ладно, остаешься на Северном флоте, заместителем командующего. Продолжай начатое.
— Старший лейтенант Матвеев!
— Я!
— Выйти из строя!
— Есть! — два чётких шага, разворот со слышным ударом каблуками.
— Батальон! Равняйсь! Смирно! За выполнение особого задания командования, проявленные при этом мужество, выдержку и отличную боевую выучку личного состава подразделения старший лейтенант Матвеев представляется к внеочередному званию «капитан»!
— Служу Советскому Союзу, товарищ генерал-полковник!
— Встать в строй!
