Достаточно сказать, что молодой немецкий пилот приходил на фронт, имея от 200 до 400 часов налета, да еще на фронте ему давали до сотни часов безопасных полетов над своей территорией и под приглядом опытных наставников, прежде чем посылать его в бой.
Наш же птенец имел, хорошо, если часов 30 налета, да хоть раз стрельнул из бортового оружия. Как наши еще умудрялись бить этих самых асов люфтваффе — понять трудно.
Но били. И нам вскоре пришлось. Но об этом — чуть позже. А пока…
***
А пока я собрал "темную силу" — наших механиков, мотористов, вооруженцев и прочую техобслугу. Ведь у командира звена в подчинении не только летчики, но и наземный персонал. Голова от этих забот пухнет. Так вот. У летчиков комбинезоны были синие, а у них — черные, чтобы грязь не видна была. А про темную силу я как-то болтанул, вспомнив "Звездные войны", а оно, глядишь, неожиданно понравилось технарям и привилось.
— В общем, так, "темная сила"! Нельзя нам продолжать жить, как попало, будем жить, с кем придется. Отставить "хи-хи"! Пошутить нельзя. А теперь — серьезно. Нас ждут тяжелые бои, летчики ваши — молодые и неопытные. Ваша боевая задача, ваша обязанность — сделать на земле все, чтобы облегчить летчику победу в воздухе. Ясно? Не слышу! Ясно? Вот так-то.
— Где ответственный за отделение радиоволн от радиопомех? Ага, иди сюда, голубь. Как летчики услышат мои команды, когда я сам себя не слышу, а? Один хрип и шум! Знать ничего не знаю, какие у тебя там контуры и какая наводка от двигателя! У тебя вся ночь в распоряжении — сиди и отстраивай рации так, чтобы они не мешали, а помогали в бою. Ишь, ты! Как говорится: "Связь в бою — святое дело! Когда надо, ее нет". Так больше не будет. Если я не смогу скомандовать или предупредить летчика — он либо не выполнит боевую задачу, либо погибнет. Ты что, хочешь, чтобы на тебя показывали пальцем: "Вон, Колька идет. По его вине погиб летчик такой-то"? А? Не хочешь, молодец, садись и думай, что делать. Надо — к инженеру полка иди, ясно? Садись.
— Где наш начальник "огня и дыма"? Я вам, товарищ сержант, уже говорил, чтобы вы подтянули тросы управления спуском пулеметов на "семерочке"? Говорил. Сделано? Нет! Так какого же… Так почему вы смотрите мне в глаза обиженным взглядом? Да ты понимаешь, сержант, что летчик будет жать и жать на гашетку, а стрельбы нет?! Я вас отдам под трибунал за такие шалости, ясно? Прогуляетесь на фронт, в штрафную роту, благо тут недалеко — во-о-н, на той стороне Волги, и расскажете там другим рас… растыкам, что попали в штрафники за пособничество врагу. Что-о-о нет? Не "нет", а "да"! А ну, взял пассатижи и бегом на стоянку! Проверить тяги на спуск у всех самолетов эскадрильи! Бе-е-гом, марш, я сказал!
Несколько минут я стоял, молча отдуваясь и стравливая пар.
— По силовой установке я вам не советчик, необходимых знаний нет. Но у вас есть инженер эскадрильи, инженер полка. На тринадцать-то самолетов! Надо — теребите их до потери пульса, но потери мощности двигателя допускать нельзя! Свечи — чистить после каждого вылета! Масло — фильтровать. Следить за радиаторами охлаждения. Культуру производства повышайте, "темная сила". Кабины самолетов должны быть всегда чистыми, чтобы на виражах летчик не моргал от пыли и мусора. А то — не успеешь моргнуть, как в задницу очередь получишь. Да и ваши комбинезоны… Сейчас же — взять банки и замочить их в бензине. Завтра утром чтобы были во всем чистом, проверю. И вообще — обратите самое серьезное внимание на свои машины. Все задиры, неровности — зачистить шкуркой, щели, стыки — затереть и зашлифовать, подумайте, как герметизировать все смотровые лючки. Надо бороться за каждый лишний километр скорости истребителя. Скорость — основа жизни в бою. Ладно, уж, идите отдыхать. Но помните — я с вас не слезу!
Народ, придавленный моим тоном и целой кучей вскрытых ошибок, которые, в общем-то, были у всех на виду, тихо рассосался. Невдалеке, в полумраке осталась стоять какая-то фигура. Чиркнула спичка, и ее свет вырвал из темноты знакомое лицо. О-о-о, черт! Тебя только мне не хватало!
