Синк направился к лестнице, ведущей к люку, в лавку Марка, но рука Зипа стиснула его запястье.
— Не сюда, дурак. В «Единорог» мы отправимся подземным ходом. На улице Оружейников комендантский час, и двое мужчин, идущих вместе в это время, вызовут подозрение. Пошли — если, конечно, ты не боишься промочить свои замечательные ботинки.
Синк не знал, как Зипу удавалось находить дорогу в этой сырой и скользкой тьме. Вначале они шлепали по сточным трубам, затем вода стала чище, но поднялась до колен; в этот темно-зеленый фосфоресцирующий лабиринт ни один здравомыслящий человек не вошел бы без факелов, мела и клубка ниток для страховки.
Зип же, казалось, был как у себя дома, по крайней мере, его голос звучал расслабленно — Синк не мог видеть его лица и был сосредоточен лишь на том, чтобы удержаться за плечо парня, как ему было ведено, и старался не прислушиваться к той части своего мозга, которая не переставала твердить, что он пожалеет о том, что отдался на волю властелина канализаций. Зип может просто оставить его здесь, и Синк никогда не найдет выхода.
Но партизан, видимо, не замышлял ничего подобного, голос его звучал почти дружелюбно:
— Думаю, ты не рассчитываешь, что этот твой так называемый союз продержится долго?
Последнее слово откликнулось эхом: долго.., олго.., лго.., го.., о…
— Нет, — ответил Синк, — но до того, как начнем враждовать, мы успеем кое-что сделать. К тому же сам по себе замысел хорош, и мы сможем обрести немало союзников, даже если наша коалиция и не охватит весь город.
— Через две недели, — с шутливой горечью произнес Зип, — благодаря тебе противоборствующих сторон станет вдвое больше: армия, отряды смерти, идеалисты-революционеры, бейсибские шлюхи, твои рейнджеры, эрзац-пасынки, настоящие пасынки — к чему все это?
— В этом-то все и дело. Это не должно случиться.
— Тебе не позволят взять руководство. Это так же вероятно, как то, что я женюсь на Роксане и воцарюсь над колдунами-нисибиси.
Синк начал гадать, а действительно ли Зип ведет его в «Распутный Единорог». От одного лишь упоминания имени Роксаны мурашки поползли у него по спине. Хватит с него войн колдунов.
Санктуарий на зимних квартирах мог предложить кое-какие развлечения, достаточные, чтобы люди Синка не протухли, магия же здесь была слабенькая — только бейсибцы да захудалые чародеи из третьей гильдии: чистый рай для профессионального воина.
— Роксана — твоя хорошая знакомая, да? — наугад спросил Синк.
— Сложная она штучка — ты сам поймешь это рано или поздно.
Именно она — одна из причин, по которой я не могу примкнуть к вам. Другая состоит в том, что я не могу говорить за других, только за себя.
— Ты имеешь в виду обученные нисибиси и содержащиеся на их деньги отряды смерти?
— Верно. Здесь налево сейчас начнутся каменные ступени, они скользкие. Пятнадцать до площадки, а потом еще десять.
Пока они в темноте поднимались наверх, Синк продолжал расспросы:
— Я слышал, ты контролируешь большую часть территории Подветренной? Ты отстоял ее у бейсибцев, и они не суются туда.
— Большую часть территории? Три квартала! Это все, что я могу удержать. У нас трудности с оружием, с бойцами — поддержка со стороны нисибиси одна видимость. Как-нибудь я покажу тебе свою территорию. На тебя она не произведет впечатления.
— Это уж я сам решу.
Синк потерял счет ступеням, и, пытаясь подняться еще на одну, его нога с гулким стуком провалилась в пустоту: они достигли площадки. Три шага — и они вновь начали подниматься вверх. Со щемящим чувством, не являющимся, однако, следствием того, что он находится под землей в руках мальчишки-повстанца, Синк спросил:
— Я хотел бы встретиться с Роксаной, и поскорее. Сможешь устроить?
— Тебе чересчур наскучила жизнь, да? Не можешь дождаться, когда распростишься со своей душой? Прослышал, что бессмертным веселее живется?
— Я серьезно.
— Хотел бы я не быть серьезным. Если пообещаешь мне не считать это враждебным актом, сегодня я сведу вас.
— Благодарю и по достоинству оценю это.
— Посмотрим — вдруг ты уже не сможешь что-либо оценивать. Хочешь, я извещу твоих друзей? Передам твоему сопляку-колдуну наказ отомстить за тебя?
