— Мардер?
— Прежде чем возглавить компанию, Джон Мардер руководил программой разработки N-22. Значит, что-то случилось с самолетом этого типа.
Кейси припарковала машину в тени здания номер 64. Над ними вздымался серый ангар высотой в восемь этажей и длиной около двух километров. Асфальт у входа в здание был усыпан использованными затычками для ушей. Механики носили их, чтобы не оглохнуть от грохота клепальных молотков.
Кейси и Ричман вошли в боковую дверь и оказались в коридоре, проходящем по периметру ангара. Через каждые полкилометра в коридоре небольшими группами были расставлены автоматы, торгующие разнообразной снедью.
— У нас найдется минутка для кофе? — спросил Ричман.
Кейси покачала головой:
— В цеху запрещено пить кофе.
— Кофе под запретом? — простонал Ричман. — Но почему? Из-за того, что его выращивают за границей?
— Кофе способствует коррозии. Алюминий его не терпит.
Кейси распахнула еще одну дверь, и они оказались в сборочном цеху.
— Господи боже мой! — пробормотал Ричман.
* * *
В свете флуоресцентных ламп поблескивали огромные корпуса возводимых аэробусов. Под сводчатой крышей в два ряда выстроились пятнадцать машин на разной стадии готовности. Прямо перед собой Кейси увидела механиков, устанавливавших на фюзеляж люк багажного отсека. Гигантские цилиндры фюзеляжа окружала паутина подмостков. Позади фюзеляжа вздымался лес сборочных стапелей — колоссальных конструкций, выкрашенных ярко-голубым. Ричман остановился под стапелем и поднял лицо, изумленно разинув рот. Стапель был шириной с дом и высотой в шесть этажей.
— Потрясающе, — сказал Ричман и спросил, указывая на широкую гладкую плоскость:
— Это крыло?
— Это вертикальный стабилизатор, — ответила Кейси.
— Что?
— Это хвост, Боб.
— Это — хвост?
Кейси кивнула.
— Крыло вон там. — Она указала в сторону. — Его длина составляет шестьдесят метров, почти футбольное поле.
Рявкнул клаксон. Один из потолочных кранов тронулся с места. Ричман повернулся посмотреть.
— Ты впервые в наших цехах?
— Ага… — Ричман вертел головой, оглядываясь по сторонам. — Просто удивительно.
— Да, крупные машины, — отозвалась Кейси.
— А почему они все зеленые?
— Чтобы предотвратить коррозию, каждый элемент конструкции покрывают эпоксидным компаундом. Детали алюминиевой обшивки тоже красят, чтобы их не поцарапали во время сборки. Они тщательно отшлифованы и очень дорого стоят. Покрытие остается на месте до тех пор, пока самолет не поступит в малярный цех.
— Это тебе не «Дженерал Моторс», — заметил Боб.
— Еще бы, — отозвалась Кейси. — Автомобиль — жалкая букашка по сравнению с самолетом.
Ричман удивленно посмотрел на нее.
— Букашка?
— Посуди сам, — сказала Кейси. — «Понтиак» состоит из пяти тысяч деталей, его изготавливают за две рабочие смены. Шестнадцать часов. Пустяк. Но это чудовище… — Она указала на самолет, нависавший над их головами, — …это совсем другой зверь. Широкофюзеляжный лайнер состоит из миллиона частей, на его изготовление уходит семьдесят семь суток. Ни один продукт в мире не может сравниться сложностью с летательным аппаратом. И ни один продукт не обладает такой надежностью. Возьми «Понтиак», погоняй его день за днем и посмотри, что получится. Он развалится через несколько месяцев. Мы строим машины с гарантийным сроком двадцать лет, а срок их службы вдвое больше.
— Сорок лет? — недоверчиво спросил Ричман. — Вы делаете их такими прочными, что они летают сорок лет?
Кейси кивнула.
— В мире до сих пор летает немало N-5s, а их производство было прекращено в 1946 году. У нас есть самолеты, выдержавшие два срока службы, иными словами, восемьдесят лет. «Нортон» делает такие машины. «Дуглас» делает такие машины. Больше никто. Ты понял, что я тебе сказала?
— Ух ты! — произнес Ричман, с натугой сглотнув.
— Мы называем этот цех птицефермой, — сообщила Кейси. — Самолеты так велики, что истинные размеры скрадываются. — Она ткнула пальцем вправо, где вокруг самолета хлопотали несколько групп механиков, посверкивая карманными фонариками. — Кажется, здесь совсем немного людей, верно?
— Да, немного.
— Так вот, у этого самолета работают около двухсот человек, достаточно, чтобы обслужить целый конвейер на автозаводе. И это всего лишь одна стадия производства, а у нас их пятьдесят. В настоящий момент в этом ангаре находятся пять тысяч человек.
