Леди Уиллфорд за пределами генеральского кабинета демонстративно повернулась к ней спиной. Ее супруг презрительно усмехнулся, когда увидел графа рядом с Джини. Но он тут же прямо-таки отскочил в сторону, когда черная птица ринулась вниз и ухватила клювом золотую кисточку на его сапоге.
Уиллфорд попытался ударить ногой летучего вора, но в результате споткнулся и налетел на свою жену, которая вскрикнула и оттолкнула мужа, а ворон тем временем продолжал теребить кисточку.
– Эти кисточки похожи на кнуты в аду, – пробормотал себе под нос Ардет.
Майор и его жена уже опомнились, леди Уиллфорд услышала слова графа и набросилась на Джини, словно разъяренная фурия:
– Ад и есть то самое место, куда вы попадете, мисс Маклин. Или миссис Маклин. Или как вы себя там называете. Я бы назвала вас шлюхой. Вы и ваш новый покровитель никогда не будете приняты в кругу порядочных людей.
Джини еще не оправилась от долгих часов, проведенных в лазарете, от горестного сознания, что стала вдовой, да и от того, что свела дружбу с графом. Она пошатнулась.
– Не смейте падать, – четким шепотом приказал граф, крепко подхватив ее под руку. – Вы не намерены упасть в обморок, вы намерены показать этой ведьме ту силу духа, которую я видел прошедшим вечером в лазарете. И покажите во имя вашего самоуважения и вашего будущего. Ради будущего вашего сына.
Джини на секунду закрыла глаза, потом высоко вздернула подбородок, внутренне опершись на собственные силы и на поддержку графа. И показала не просто силу духа, но даже более того – темперамент рыжей женщины.
– Вы смеете всячески обзывать меня, мадам, но вы не пришли на помощь людям, которых ваш муж бросил на поле битвы. Вы пили здесь чай. Вы веселились на вечеринках, в то время как храбрые молодые солдаты шли в бой. Вы не пытались понять мое тяжелое положение, вы только осуждали меня. И ваше мнение немногого стоит. – Джини прищелкнула пальцами. – Поскольку вы и сами немногого стоите.
Тут Джини сделала то же самое, что сделала до этого жена майора. Она повернулась спиной к леди Уиллфорд, нанеся ей ответное оскорбление.
И вдруг эта леди завопила:
– Паук!
Паук? Это еще что такое? Джини изумилась, но женщина изо всех сил махала руками, отряхивая свое платье. Ардет улыбался.
– Это вы… – заговорила было Джини, но он молча взял ее под руку и увел прочь.
– Браво! – сказал он, едва они покинули штаб-квартиру.
Джини была рада его поддержке: ее до сих пор сотрясала дрожь от пережитого волнения.
– Благодарю вас, но все это напрасно, – возразила она. – Я до сих пор страдаю из-за этого скандала. Простите меня, но ваша помощь, хоть и очень ценная, только способствует моему краху. Каждый рассуждает так, что высокородному джентльмену вроде вас ничего не нужно от бедной вдовы с неопределенным прошлым, ничего благопристойного, во всяком случае.
Ардет потер подбородок и сказал:
– Благопристойной будет свадьба.
Джини застыла на месте.
– Прошу прощения?..
– Ваша репутация будет восстановлена, если вы станете моей женой.
– Теперь мне можно упасть в обморок?..
– Нет, вы не упадете в обморок. Я видел вас под огнем. Вы сильная.
Сильная? Джини не думала, что устоит на ногах. Ее мозги, как и все ее тело, превратились в бланманже. Видимо, понимая это, лорд Ардет подвел ее к скамейке неподалеку от штаб-квартиры. Она опустилась на скамейку, потому что почти не могла двигаться. Если бы она не упала в обморок, то вполне могла бы угодить под проезжающую мимо карету. Она осталась в чужеземном городе, и рядом с ней единственный… друг, высокого роста незнакомец с повелительной манерой общения и неведомым ей прошлым. У него, пожалуй, красивое лицо, смуглое, вдумчивое и очень серьезное, и он ничуть не похож на белокурого Элгина с его мальчишеской внешностью и готовностью расхохотаться в любую минуту. Возраст лорда Ардета было не так легко определить: судя по усталым глазам, ему можно было дать тридцать, а то и сорок лет, но кожа у него была свежая, гладкая, как у молодого человека лет двадцати. Он был загадкой, которую Джини не так уж стремилась разгадать. По отношению к ней он проявлял только доброту, но тем не менее она его все еще боялась. Что, если он не вполне в своем уме?
