Если Джини была разочарована, то Ардет и вовсе пал духом. Не потому, что слуга спал с ним в одной комнате, не потому, что они находились в сфере все еще возможной опасности, и не потому, что таким нелепым оказался визит в дом сквайра и миссис Хоупвелл. Нет, он был очень огорчен, что не мог заниматься любовью со своей женой.
Не потому, что не хотел этого, не потому что не должен был, а потому что физически не мог. Великие боги, неужели он ждал слишком долго? Ведь у него тело сильного молодого мужчины. А вдруг его мужская потенция как у старца? Чем дьявол не шутит!
Он выругался на гораздо большем количестве языков, чем те, о которых Джини упомянула своему отцу. Он всячески ругал дьявола, чьими проделками все это могло быть. Сей негодяй, действующий исподтишка, никогда не играл честно. Дать человеку полгода – и устроить ему ад на земле, превратив в евнуха. Этот сукин сын способен на все!
Но быть может, он просто ослабел после огнестрельного ранения? Да, скорее всего так и есть. Силы его на исходе, оттого и все тело стало таким вялым. Это логично, но такое правдоподобное объяснение уж точно не может сделать его счастливым. Необходимо излечиться, сказал себе Ардет. Пока еще не совсем поздно.
Или же… Нет, даже не смей думать об альтернативе. Ни о какой.
Проклятие, вот же он здесь, живой, каким никогда и не мечтал стать снова. Женатый человек. И на этот раз он любит свою жену, очень любит. Он даже совместил желание с догмой. Вожделение греховно, если оно удовлетворяет только одного из супругов. Доставить ей наслаждение – вот его долг. Ардет подумал, что это было бы восхитительно. Он подумал и о том, что такой слабый, как сейчас, не причинил бы ей боль.
Не причинил бы, разве что она сломала бы себе ребро, смеясь над ним.
Очаровательная Джини, такая милая, такая порывистая и по-своему такая наивная! Она заслуживала гораздо лучшей участи. Он думал о ней, лежа в темноте. О ее распущенных волосах и сбившихся юбках, о расстегнутом платье, о том, как он гладил бы и целовал ее тело. Потом он представил ее себе совершенно обнаженной…
Как жарко, как душно в этой комнате…
Ардет подумал о том, что вроде бы он близок к тому, чтобы отыскать свою подлинную суть. Он был настолько честен, насколько это доступно его пониманию, никому не делал зла, помогал людям чем и как мог. Старания улучшить жизнь людей приносили ему искреннюю радость. Он творил добрые дела не только ради собственного спасения. Он открыл для себя прелесть дружбы, семейной жизни, общения с детьми. Он не приблизился к тому, чтобы найти песочные часы, но, кажется, постиг чувства людей и проникся ими.
Он нуждался во времени, в том единственном, чего ему не хватало. Нет, время все-таки было второй вещью, которой ему не хватало.
Они провели в Кормак-Вудсе три дня. Ардет отдыхал, набирался сил. Джини играла со своим племянником и дважды повидалась со своими родителями и старшим братом. Лоррейн устроила званый обед, чтобы познакомить сестру и ее мужа с соседями, и никто не отказался от приглашения. Предполагалось, что семья соблюдает траур по Элгину, так что танцев после обеда не было. Мисс Хэдли играла на фортепиано, гости и хозяева пели хором. Джини расслабилась. Никто не задавал неприятных вопросов, не бросал на нее косых взглядов, дамы не перешептывались, прикрываясь веерами. Ардет стоял рядом с ней как преданный новобрачный; он был невероятно красив в вечернем костюме, а Джини думалось, что половина женщин в зале с удовольствием представляют его себе и без костюма.
Он был очень внимателен к ней и готов защитить ее от любого разговора, принявшего слишком личный или даже, не дай Бог, грубый характер.
Рядом с Ардетом и Джини стояли ее мать и сестра, мисс Хэдли, вдовствующая баронесса и даже сквайр Хоупвелл.
– Она ухаживала за ранеными солдатами, моя дочь, – говорил он каждому, кто соглашался слушать. – Она проявила настоящее мужество, моя девочка. И это она спасла жизнь своему мужу, без ее помощи он истек бы кровью, как говорит Кормак… Вы только посмотрите на моих дочерей, это две самые красивые девушки в графстве. – О своей невестке Хоупвелл даже не упомянул. – Они вышли замуж за настоящих мужчин. – Он не упомянул о злосчастном Элгине. – Женщины о таких могут только мечтать! Не говоря уже о древнем происхождении и титулах. Общее уважение. Земельные владения. Богатство. – Он не упомянул об экстравагантных привычках, необычных развлечениях и о тенденции как бы притягивать к себе опасности, скандалы и убийц. – Что еще может пожелать отец для своих дочерей?
