Люди — листья, все записано там, на листе... откуда ты, когда умер, сколько жил, почему не помнишь себя. Нет только одного — Для чего? У каждого есть своя точка зрения на это, и возможно, каждый и прав, как и далек от истины.
Для чего я проживаю каждую жизнь, и предыдущую, и последующую? И то, какие объяснения нахожу для себя приемлемыми, никак не освещает истинного моего положения. Но точно знаю, что Я — то Высшее, которому наплевать на то, что тут чувствую я-низшее, ведет особую, свою Игру, и точно знаю, что дала согласие на многое из того, которое происходило и происходит в так называемой моей жизни.
Но почему же Больно? И с каждым разом эта боль все утонченнее и изощреннее. Часто не сразу можно объяснить, отчего она.
Положение примерно того барашка, которого растили с любовью, лечили его избитые копытца, чтобы он мог добираться до сочной высокогорной травки, оберегали от волков.
И подходит время, когда эта забота исчезает, возникает отстраненность, и расчетливые движения пастухов вызывают смутные, неприятные чувства. Становится одиноко, потому что в загоне ты один, и методичный лязг точимых ножей тебе ни о чем не говорит, но от этого становится смутно грустно.
Когда еда поспела, ее любят по-другому. Да, барашек тоже ел травку, не жалея ее, только как это воспринимать: как утешение для него или оправдание для них, точащих ножи.
И вот опять я слышу этот звук, кто-то точит нож, и от него не становится легко и радостно.
А может, все-таки я не барашек?
Есть такое понятие, как «Участие». Очень часто определение «Безучастный» является обвинительным, сродни «Бессердечному», а даже иногда еще добавляется — «Злой». Когда-то и мне казалось, что это так, и если ко мне относятся безучастно, то, по меньшей мере, ненавидят меня. Как глубоко я заблуждалась — и полагаю, что я не одинока. И опять получаю подтверждение тому, что если я что-то не принимаю или возмущаюсь по какому-то поводу относительно действий конкретного человека или же явления, то всегда нахожу аналогичные поступки свои, относительно кого-либо. Действия, очень часто в тот момент скрытые для моего понимания.
Конечно, у этой истории есть конкретные действующие лица, и для того чтобы не тревожить их еще раз, не буду называть имена, даже указывать время действия.
Так вот: некоторое время назад мне стало понятно, что желать что-либо для кого-то — это эгоистично в малой мере, а по большому счету — это желание управлять этим человеком.
Так как наши желания всегда исполняются (так все устроено в мироздании), только не тогда, когда мы хотим, а тогда, когда возникает некий момент истины, и тогда часто исполнение давнего желания идет вразрез с сегодняшними планами, и не только слегка меняет нашу судьбу, а иногда смертельно путает все!!!
И это свое собственное желание, которое взращивалось вроде исходя из собственных потребностей и понимания собственных нужд.
А вот когда пожелания исходят из уст даже горячо любимых людей, и возможно, с самыми благими намерениями, то это практически не приносит счастья объекту пожелания, а скорее наоборот.
Почему? Да потому что мы, люди, всегда желаем другим того, чего самим недостает, в чем обидела нас судьба, и нам кажется, что если объект нашего пожелания будет иметь это, то он будет счастлив. И в полной уверенности, что это доставит счастье другому, мы направляем энергию нашего желания в адрес того, которому мы хотим доставить «счастье».
Вот яркий пример : женщина, выросшая сиротой, выходит замуж за умного, порядочного человека, семья которого не принимает ее. Постоянное желание семейности, тесного круга родственников проносится через всю жизнь, так как сильно привязана к мужу, она его теряет, и не важно — ушел ли он к другой женщине или в мир иной.
Спустя время ее дочь разводится с мужем, который весьма неплохой человек, только качества характера и вкусы их настолько различны, что диву даешься, как столько времени уживались.
Итак, они освободили друг друга от навязывания своих вкусов и привычек, и каждый стал понемногу пытаться осознать сам себя и найти свой путь, освобождаясь по пути от обид и сожалений. Но сердце той пожилой женщины наполнено болью потерь, накопленных с детства.
