– Выйти замуж за человека старше папы!!!
– Ты выйдешь за того, кого выберем мы, – отрезала мать. – А выбрали мы, хотя и не без некоторых колебаний, герцога Фэйверстоуна, которому всего тридцать три года. Его матушка приходится кузиной самой королеве и состоит в родстве с ее дядей герцогом Кембриджским.
– Не предками у него все в порядке, – заметил эрцгерцог.
– Разумеется, ты прав, Леопольд. Жених идеальный. И все-таки мне бы хотелось для Тины мужа постарше, который не только мог бы удерживать ее от некоторых легкомысленных поступков, которые, как ни печально признать вполне в ее характере, но и внушил бы ей. что она должна вести себя как подобает дочери высокопоставленных родителей.
– Все это раньше или позже она поймет и сама. – вздохнул эрцгерцог, который был глубоко привязан к своей второй дочери и полагал, что малышка, как никто из детей, похожа на него самого. Поэтому он всегда был склонен защищать ее от критики и обвинений матери.
Эрцгерцогиня же внешне больше благоволила к старшему сыну, а на деле всю свою любовь отдавала младшему, которому не исполнилось еще и четырнадцати. Во всем облике принца Луи было нечто, что делало его больше всего похожим на англичанина, и это обстоятельство, естественно, являлось настоящей усладой для материнского сердца.
Эрцгерцогиня была женщиной холодной, воспитанной в пуританской Англии, где любые живые проявления чувств считались вульгарностью, а люди, их обнаруживавшие, – дурно воспитанными.
Выйдя замуж благодаря своему родству с королевской фамилией за правителя Виденштайна, она влюбилась в своего красавца мужа сразу и навсегда, но никогда не считала возможным проявлять эти чувства. А эрцгерцог в те дни был настоящим донжуаном. Он не пропускал ни одной хорошенькой женской физиономии и потерял счет любовным авантюрам. Он не мог понять сдержанности своей жены, но тем не менее всегда окружал ее почетом и уважением, отдавая должное ее высоким моральным качествам и красоте.
И теперь, после стольких лет брака, герцог, вероятно, был бы весьма удивлен, узнай он о дикой ревности супруги и о том, как до сих пор страдает она, видя, что ее холодная классическая красота совершенно его не волнует.
При всем этом они жили очень мирно и являлись родителями замечательно красивых детей.
Правда, эрцгерцогиня весьма переживала из-за того, что все три дочери унаследовали от отца и романтичную внешность, и страстный темперамент, да и старший сын принц Кендрик тоже скорее походил на Виденштайнов, чем на английскую родню матери. Поэтому она возлагала большие надежды на двух младших детей и особенно на принца Луи, который должен был оправдать наконец все материнские ожидания.
Тина молча раздумывала над словами родителей, и, несмотря на то, что герцог Фэйверстоун казался ей не таким уж и плохим выбором, желание выходить замуж, да еще за англичанина, так ее и не посетило. С самого детства принцесса Терезия, как ни старалась, не могла найти в характере матери какой-нибудь струнки, затронув которую, можно было бы ее разжалобить или смягчить. Больше того, постоянные нотации эрцгерцогини, ее наказания и некая односторонность суждений утвердили девушку в мысли, что все англичане раздражительны, бессердечны и склонны к диктаторству.
И поэтому в своих девических мечтах о замужестве она представляла себе в роли возлюбленного только француза.
Маленькое королевство Виденштайн было расположено рядом с Баварией, с которой в основном и граничило. На севере располагалась провинция Хайдельбург, принадлежавшая Пруссии, а на западе – французский Эльзас.
Большинство населения Виденштайна составляли французы, перемешавшиеся в результате брачных союзов с баварцами, и, подобно Тине и ее брату, они достаточно свободно говорили на обоих языках. Правда, преподаватель немецкого, будучи пруссаком, постоянно укорял своих учеников в том, что у них слишком мягкое произношение, свойственное выходцам из Южной Германии. Во дворце же говорили в основном на английском – из уважения к родине эрцгерцогини.
Словом, нельзя было отрицать – да Тина и сама не раз говорила это в отсутствие эрцгерцога – что их народ – это нация каких-то квартеронов, тем более что ее собственная бабка по отцу была наполовину венгеркой.
