На первый взгляд это был дурацкий вопрос. Но прозвучал он совсем не глупо, и Кенлон понимал это.
Кое-кто из команды видел существо мельком и на расстоянии. Но он-то дрался с ним, он чувствовал нежную пушистую шкуру, огромные живые крылья били его по голове, он держал в руках сильное, но легкое тело крылатого весом не более тридцати пяти фунтов.
А они уже начинали искать какое-нибудь разумное объяснение, что-нибудь, что можно подогнать под сей невообразимый факт. Вроде того, что такое существо могло жить 10 000 лет назад, или его создали для военных нужд сейчас, когда народы с подозрением относятся друг к другу.
Но за всю свою недолгую жизнь Кенлон не встречал ничего подобного и не мог объяснить, что это такое.
Он услышал, как Маккрай сказал:
– Здесь нет никакого источника питания, сэр. Ни батарей, ни чего-либо подобного. Я вообще не понимаю, как это можно использовать.
Командор принял решение.
– Хорошо. Мистер Маккрай, возвращайтесь вниз. Мистер Кенлон, я хочу поговорить с вами. Пали, – обратился он к одному из помощников Рейхерта, – зажигайте лампу и постарайтесь оторвать эту штуку от палубы, только смотрите, не уроните в море. Мэнсон, держите Пали за руку.
Оба матроса принялись за дело.
Когда они остались одни на судовом мостике, командир хмуро сказал:
– Для чего ему нужно было задерживаться, да еще драться с вами несколько минут?
На этот вопрос у Кенлона не было ответа.
– По моему, он хотел выиграть время, сэр, – отозвался он.
– Для чего?
– Он хотел закрепить… э-э… ну… эту штуку на фордеке. Нужно было время для спайки, или как это там называется.
Командор усмехнулся.
– Звучит вполне правдоподобно, – согласился он, – только слишком уж рискованно. Хотя, – добавил он, подумав, – нам все равно не удалось его схватить.
Воспользовавшись темнотой, Кенлон внимательно посмотрел на Джонса-Гордона. Он всегда считал капитана сверхделовым человеком, а как морской офицер он был просто эталоном. И сейчас та мысль о дурацком вопросе командира растворилась в осознании того факта, что капитан-лейтенант находится в страшном напряжении, терзаясь мыслью, как обеспечить безопасность корабля. В сложившихся обстоятельствах от него всего-навсего требовалось предугадать, не приведет ли происходящее к катастрофе.
– Если у вас есть какие-нибудь предположения, – продолжал Джонс-Гордон, – то выкладывайте. Кенлон пожал плечами.
– В первую очередь, надо оторвать эту штуку от палубы. Провозимся, наверное, всю ночь. И нам сильно повезет, если удастся поймать того крылатого. В противном случае, – он поджал губы, – нам лучше и не докладывать о случившемся.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, лейтенант, – сухо прозвучал в ночи голос командора. – Я… – Он замолчал. – Что, Мэнсон?
– Пали просит передать, сэр, что паяльная лампа не берет эту хреновину, и даже не размягчает металл вокруг. Он хочет узнать, что делать дальше.
«Вопрос вопросов», – подумал Кенлон.
Ночь близилась к концу. «Морской Змей» вновь набрал крейсерскую скорость. Тихо рокотали турбины, шипела вода. Кенлон озабоченно всматривался в просветы между тучами, откуда проглядывала луна.
Но облака нависали плотной, темной массой, иной раз до того ослабляя видимость, что почти невозможно было разглядеть Рейхерта, стоявшего в пяти футах – только его силуэт. И если кто-то ходил по палубе…
Кенлон вздохнул. Желания зажечь прожектор у него было не больше, чем у Командора, но лишь это дало бы возможность видеть всю палубу субмарины.
– Мистер Кенлон?
Кенлон вздрогнул. Он не расслышал, как капитан поднялся из люка. Он отдал честь.
– Да, сэр?
Джонс-Гордон подошел к поручням и стал рядом.
– Я думал над вашими словами, Билл, как сорвать эту штуку со шкуры нашего «Змея». Кенлон молчал.
– Первейшая задача каждого из нас – привести корабль на базу. А сейчас случилось беспрецедентное – человек летает на крыльях.
Кенлон сам уже битый час обдумывал все это, так и не рискнув сделать вывод. Он промолчал, но почувствовал, что его уважение к капитан-лейтенанту еще больше возросло – не каждый может сохранить самообладание в такой ситуации.
– Билл, – продолжал его собеседник, – стоит ли нам по прибытии на базу давать письменные показания под присягой обо всем случившемся? Конечно, нам поверят. Четверо высших офицеров новой субмарины, гордости нашего флота, не могут свихнуться одновременно.
