Лешка перевела глаза с Артема на брата и нерешительно произнесла:
– Даже и не знаю.
Но Ромка пребывал в чрезвычайно довольном настроении и потому покладисто заявил:
– Раз собирались, то и поезжайте, а я здесь останусь. Мне и без птицы-то не хотелось никуда ехать, а теперь и подавно не хочется. Я, что ли, Москвы не видел? Насмотрюсь еще осенью.
Так и порешили: Ромка с соколом остался на даче, а остальные уехали в Москву.
Сойдя с электрички, трое друзей первым делом направились на Красную площадь. Катьке непременно хотелось там «отметиться», а также сфотографироваться на фоне Кремля и храма Василия Блаженного.
На площади много было народу. Задрав головы, друзья, как и все, любовались разноцветными куполами великолепного собора и величественными кремлевскими башнями, украшенными двуглавыми орлами.
– Мне кажется, что это самая красивая площадь в мире! – воскликнула Катька.
– Так оно и есть, – отозвался Артем и навел объектив фотоаппарата на них с Лешкой.
Пока друзья фотографировались, на площади показалась очередная группа иностранных туристов, внимательно слушающих своего гида – невысокую худенькую женщину с зычным голосом. Из любопытства Лешка подошла к группе поближе и вдруг услышала слово «сокол». Или оно ей почудилось?
– Давайте послушаем, что им рассказывают, – попросила она Катьку с Артемом.
Трое друзей влились в группу гостей столицы и протиснулись в первый ряд. Экскурсовод и в самом деле вела речь о птицах.
– Позолоту куполов Кремля портят вороны. Они развлекаются тем, что съезжают на хвостах по сусальному золоту и тем самым его царапают, – повествовала экскурсовод. – Но вместо того чтобы регулярно тратиться на реставрацию, люди вспомнили исконно русский способ охраны храмов: распугивать ворон с помощью прирученных хищных птиц, в частности соколов.
– Ой, как интересно! – не сдержалась Лешка. – А где их разводят?
– В русском соколином центре.
– Разве у нас в Москве такой есть?
– Ну а как же! Хищные птицы охраняют не только купола Кремля, они помогают также на аэродромах, разгоняя птиц со взлетных полос, – ответила женщина и увела туристов к Кремлевской стене.
Погуляв еще немного, друзья зашли в ГУМ, где Катька накупила кучу косметики, а потом пешком, мимо Александровского сада, направились на Старый Арбат – любимую Лешкину улицу. Но еще не доходя до Арбата, они наткнулись на высокого парня в красной рубахе, который стоял у дверей небольшого ресторана и рукой в кожаной перчатке придерживал деревянную подставку, на которой гордо восседал такой же сокол, какой остался у них на даче, разве что чуть покрупнее и с более темным брюшком. Все это было так экзотично, что редкий прохожий не заглядывался на необычную пару. Вот и Лешка не смогла отвести глаз от гордой птицы. Подойдя поближе, она стала разглядывать сокола и его снаряжение.
– Что, нравится птичка? Хотите с ней сфотографироваться? – тут же предложил парень.
– Хотим! – подлетев к подруге, воскликнула Катька.
Все трое по очереди сфотографировались рядом с соколом, но не ушли, а заинтересовались затейливой соколиной амуницией.
– Сколько ему всего надо! И где все это брать? – озаботилась Катька. – Вот такую сумку, например?
– Это называется ягдташ, – объяснил парень в красной рубашке. – Его можно купить в магазине.
Лешка задержала взгляд на шапочке на голове сокола.
– А самим можно сшить такой колпак?
– Вполне. Только это не колпак, а клобук, – хозяин красивой птицы оказался приветливым и общительным. – Видишь ли, обоняние и слух у сокола развиты слабо, его главное достоинство – чрезвычайно острое зрение. Когда вокруг много людей, клобук изолирует птицу от внешнего мира, спасая ее от стресса.
– А что у него на лапах?
– Специальные крепления, называемые путцами или опутенками. А вот это, – молодой человек указал на изящный поводок, пристегивающий птицу к перчатке, – должник.
– Красивая у вас перчатка, – отметила Лешка.
– Потому что парадная. А вообще перчатки бывают трех видов: парадные, охотничьи и рабочие. Подставка, на которой сокол сидит, именуется присадом.
– А какой это сокол? – справилась Катька.
– Балобан.
