– Он… он защищает его от моей магии. Как и должен был. Кажется.
– Только наоборот, – догадался гном. – Внутри, под куполом, твоя магия его и вправду не тронет…
Когда в зал ворвались стражники, они долго не верили глазам, кругами ходя вокруг живой статуи своего хозяина под колпаком. И мне бы стоило озадачиться, почему они пришли так поздно, поблагодарить высшие силы за то, что не пришли раньше, но в этот миг Айден пошатнулся и рухнул на землю, Эдрик бросился к нему, а я в свою очередь к Рею…
Оба мужчины выглядели изрядно вымотанными, но дышали, моргали, а некоторые даже улыбались.
И за эту улыбку мне очень хотелось наградить его самой размашистой оплеухой, на которую я только была способна. А вместо этого кинулась его душить под предлогом объятий.
– Ты дура-ак, – провыла я почти ему на ухо.
– Если бы я еще понял, что здесь произошло вообще, – выдохнул стиснутый Рей и, со скрипом сев, прижал меня к себе. – Ты как?
– И я дурак, – непроизвольно комично отозвалась я, утирая слезы тыльной стороной ладони.
– Поверить не могу. Ты хотела себя зарезать, – опомнился он, ухватив меня за талию и отняв от себя.
– А ты вообще умер, – впечатала контраргумент я.
– И я вам потом за это все отдельное спасибо скажу, – слабо прохрипел Айден. Уже не столько сияющий, скорее изумленный.
– Извините, – прошептала я. – А Айден дома?
– Это я, глупая, – закатил глаза тот.
– А вас не смущает толпа бравых ребят у нас за спиной? – покосился Эдрик на изучающих магическую клетку Колгрима хранителей жизни.
– Меня – нет, – фыркнул Рей. – Я с ними тут не один год плечом к плечу, знаете ли… Предупредил на всякий случай, чтоб не лезли, а то чего доброго хорошие ребята просто так бы пострадали.
– Как ты в нас верил… – уважительно присвистнул Эдрик.
– Да не столько в вас, сколько сам тут надеялся погром устроить. Но Колгрим отловил раньше, к сожалению. Долгая история, в общем. И не особо интересная. Зато есть один бесспорный плюс, – вдруг улыбнулся он. – Если предположить, что я умер… Счетчик моих грехов аннулировался?
– К чему ты клонишь? – нахмурилась я. – Ты больше ничего никому не должен…
– Должен! – распрямился он, а после, охнув вновь, привалился к стене. – Резких движений пока лучше избегать, кажется. – Он потер поясницу и вновь воззрился на меня.
– Я определенно должен пригласить на настоящее свидание красивую девушку, что рисковала собой ради мерзавца, ее обманувшего и сыгравшего на ее чувствах. Попросить за него прощения. И доказать, что он умер.
– А еще жениться на ней, если простит, – поддакнул Эдрик.
– А то бы и нет, – фыркнул Рей. – Но – в перспективе. Так что скажешь?
«Красивая девушка» размазала по щеке грязь, поправила всклокоченные, спутанные черные волосы, гордо задрала нос, им же от души шмыгнув, непреклонно скрестила на груди руки и… согласилась.
– Не забудь теплую кофту, Айла. Серо-голубую, что я тебе связала ко дню рождения.
– Ну, мам!..
В доме витал аромат ванили и шоколада, и я, не удержавшись, сунула нос в небольшую кастрюльку, остывающую на подоконнике. Паста! Та самая, в которую мы с Картером так любили добавлять подтаявшее мороженое в детстве. Блаженно зажмурившись, я недолго думая сунула палец в еще теплый крем, пока никто не видит, и, развернувшись, наткнулась прямо на маму.
– Прости, детка. – Лерея Литте коснулась моих волос и чмокнула в макушку. – Кажется, я пытаюсь наверстать заботу за все годы, что нас не было рядом. Надеюсь, тебя утешит, что Картер тоже ее получил… в избытке. Опять.
– Она хотела задушить меня шерстяным шарфом, – пожаловался из-за стенки брат. – Апрель же на дворе, мам!
– Я просто не знаю… не помню, как нужно. – Мама вздохнула, села в кресло, печально глядя на меня, и внезапно улыбнулась. – Никак не могу на вас налюбоваться. И поверить, что снова вижу вас, тоже не могу.
– Опять эти ваши женские разговорчики! – Папа ворвался на кухню решительным шагом, стукнул ладонью по столу и сообщил: – Рейвелл уже извелся на пороге. Вы же пока соберетесь да пока все обсудите…
– Мне только кофту осталось взять, – улыбнулась я маме. – Серо-голубую. Постараюсь вернуться не поздно.
