Из соображений конспирации мы едем в Россию отдельно (это по версии В. И., но я не очень-то в это верю, наверняка очередное увлечение). В. И. выезжает в октябре, а я в ноябре. Мы будем в Питере или около него. Так что придумай какую-нибудь архиважную причину для визита в столицу, мой изобретательный Фантик! Не хочу утомлять тебя длинным посланием. Отдыхай, родная.
ЦК и еще раз ЦК. Верная Крупа
[email protected]
Нэд, друг мой заокеанский (гы-гы), вот и еще «кусок» готов. Судя по всему, они хорошо отдохнули и теперь собираются встречаться. Это радует. А как твои творческие планы по поводу возможного отдыха у нас, в округе Колумбия?
Твой Фрэнк
[email protected]
Фрэнки, милый, в очередной раз потрясен твоим трудом и божественным материалом. Приеду в середине августа на помощь и отдохнуть. Дождешься ли меня?
Нэд
[email protected]
Ask!!!!
Твой Фрэнк
[email protected]
Нэд, ты не поверишь, но я сделал открытие. В полном смысле.
Не помню, говорил ли я тебе, что Фанни хранила все письма от Н. К. в картонной коробке из-под шоколада. Возможно, она осталась от «шоколадной посылки», спущенной с гор. Так вот, вчера мне пришла здравая мысль слегка подремонтировать коробчонку — поистрепалась от времени. Я дотронулся до крышки (она расслоилась и внушала определенные опасения в смысле целостности), и вдруг из нее выпал листок папиросной бумаги. Вверху почерком Фанни написано: «Судя по способу передачи, это сверхсекретная информация — перед прочтением съесть. Ха!»
Ниже этой фразы к листу приклеено несколько пронумерованных узких бумажных полосок со следами растаявшего почти сто лет тому назад шоколада и неясными разводами, напоминающими «молочные» листы, которых, как ты помнишь, было уже множество. В конце еще несколько строк, приписанных моей прабабкой. То, что смог прочесть после термообработки, я отсканировал и отсылаю сейчас тебе в «пришпиленном» файле. Думаю, что письмо это было послано во время похода в горную страну, а события, описанные в нем, произошли накануне похода. Напиши, что ты обо всем этом думаешь. Главное — имеем ли мы право включать это письмо в публикацию, или это будет знаком неуважения к памяти наших предков.
Твой Фрэнк
«Пришпиленный» файл
Судя по способу передачи, это сверхсекретная информация — перед прочтением съесть. Ха!
1. Фаннюшка, раз ты читаешь это письмо, значит, поняла способ упаковки. Ты у меня умница. А я так уже однажды поступала, когда мне надо было передать сообщение нашему арестованному товарищу.
2. Фантик, умоляю, никому ни слова. Письмо это ты, конечно, не выкинешь, но храни его особо. Я хочу тебе исповедаться. Грешна.
3. Недавно у нас был гость из Питера — это известный тебе Гапон[27]. Мне он показался человеком нервным и не умеющим педантично исполнять задуманное. Но не в нем дело.
4. Когда он ушел, появился другой визитер — один из руководителей восстания на броненосце «Потемкин», матрос Матьюшенко[28]. После того как броненосец прибыл в Констанцу, экипаж был отпущен на берег и многие члены его предприняли небольшой вояж по европейским странам.
5. В конце концов матрос М. добрался и до нас. Приехать в центр Европы и не посетить В. И. считается моветоном. М. привез с собой чудом сохранившуюся у него бутылку настоящей украинской горилки «З перчиком», и пришлось срочно соображать дополнительный ужин.
6. По этому поводу я заказала нашей кухарке (это, как ты знаешь, моя матушка) быстрое (видно было, что мужикам не терпится) и простое в изготовлении блюдо — вермишель с сыром пармезан.
7. Наконец-то все сели за стол. И тут разразился скандал. Матьюшенко треснул крепким кулаком по столу, так что тарелки севрского фарфора подпрыгнули два раза, и сказал, окинув угрюмым взглядом нас с В. И.: «Я сейчас не на „Потемкине“, но восстание поднять мне ничего не стоит — ребята из орудийного расчета за углом в борделе залегли».
8. После чего влил в себя рюмочку горилки. Наше недоумение длилось недолго. Володя сумел разговорить любимца Черноморского флота, и выяснилось, что невиданную ранее вермишель М. (да и все матросы революционного броненосца) посчитал червями.
