Мира выглянула в пыльное окно и увидела совсем близко автомобильную дорогу. Она была почти пустой, не считая пары легковушек и грузовика. Чуть правее в отдалении высилась мрачная серая каменная ограда, похожая на тюремную стену. На пути к ней располагался небольшой, огороженный низкой решеткой садик, заросший кустами сирени и шиповника, пока без цветов, но уже в листве. Вокруг клумбы, обнесенной кирпичами, стояли деревянные лавочки. Одним словом, провинциальная идиллия. И ей тут находиться почти две недели! Скука смертная.
Тотчас Мира представила себе, что сейчас творится на теплоходе. Охрана обнаружила, что ее нет на месте. Наверняка открыли ее каюту, перерыли все вещи. Приплывут в Ярославль и сообщат ее данные в полицию! Те свяжутся с родителями. Господи, нет, только не это! Хоть бы седой Михалыч оказался прав и никто их не стал разыскивать. Мира согласна сидеть в этом убогом отеле целый месяц – лишь бы замялась дикая история с наркотиками.
Чтобы как-то отвлечься и не думать обо всем этом, она решила выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Поискала ключ от номера – его нигде не было. А впрочем, что запирать? Мира оставила дверь открытой и вышла к ресепшену. Толстуха была тут как тут, с подозрением глянула на нее.
– Куда это ты собралась?
– Пойду пройдусь.
– Лексей Михалыч велел без него никуда тебя не пускать.
– Почему? – удивилась Мира.
– Не знаю. Сказал, пусть в гостинице сидит и никуда не выходит. Его дело приказать, мое исполнить.
– А где он сам?
– Уехал по делам. Обещал вернуться часа через полтора или два.
– Что ж мне, и во двор нельзя выйти? – огорчилась Мира.
– Во двор можно, пожалуй, – поразмыслив, сжалилась толстуха. – Иди, в садике посиди. Там птички поют, заслушаешься.
Мира спустилась по каменным ступенькам и, обойдя здание, оказалась во внутреннем дворике, том самом, который был виден из окна ее номера. Здесь было приятно и прохладно. На клумбе раскрывались желтые и розовые тюльпаны, в кустах заливался соловей. Мира уселась на лавочку и глубоко задумалась.
Очнулась она от того, что кто-то тронул ее за плечо. Михалыч! Вернулся! Мира так обрадовалась ему, словно он был ее лучшим другом.
– Гуляешь? – спросил Михалыч.
– Да, решила немного побыть на воздухе.
– Что ж, это правильно. Пойдем-ка дойдем до магазина, купим тебе обновки.
– Пошли! – с готовностью согласилась Мира.
Он вывел ее на шоссе.
– Вон там остановка. Можно на автобусе доехать, а можно пешком. Пешком минут двадцать будет, на автобусе побыстрей.
– А поближе магазинов тут нет? – удивилась она.
– Нету. Здесь тебе не Москва. Так что, едем или идем?
– Идем.
Они зашагали вдоль трассы.
– Написала родителям? – поинтересовался у Миры Михалыч.
– Да.
– Все сделала, как я велел?
– Да. – Она замялась и проговорила неуверенно: – Алексей Михайлович…
– Говорил же, можно дядя Леша, – перебил он.
– Дядя Леша! А как вы думаете, нас ищут?
– Думаю, нет. А даже если да, то предъявить им тебе нечего. Пакет на дне реки, никто ничего не докажет. Отсидишься здесь – и домой. Если корабельная охрана все-таки заявила в полицию, ты узнаешь об этом первая. Родители напишут.
Возразить Мира не смогла. Все верно, так и есть. Поэтому Михалыч и велит ей все время быть на связи с отцом и матерью. Ей остается лишь ждать и надеяться на лучшее.
Больше они ничего не обсуждали, просто шли молча по обочине дороги. Мимо изредка проезжали машины, над головой ярко светило солнце. Впереди показался указатель с надписью «Поводнево».
– Что это? – удивилась Мира.
– Название поселка. Гостиница в двух километрах от него. А сам поселок начинается здесь. Там просто прибрежная зона. Поэтому и магазинов крупных нет.
– Кто же живет в таком отеле, если он стоит на отшибе?
– Еще как живут. Отдыхающие приезжают. Отовсюду, даже из Москвы. У нас пляж близко, вода чистая. Рыбалка, купание. Вокруг тихо, красиво. Весна в этом году теплая, ранняя, скоро сирень зацветет. Тут ее видала сколько? Всех сортов. Очумеешь нюхать. И цены опять же не кусаются. – Михалыч искоса взглянул на Миру и добавил с улыбкой: – Сервис, правда, не фонтан. Но зато никто не беспокоит, можно побыть наедине с природой.
