У Кармен была смуглая кожа оливкового оттенка. Длинные черные волосы, немного вьющиеся на концах. Огромные черные глаза и пухлые губы, то и дело растягивающиеся в широкой улыбке. На вид Кармен было не больше тридцати.
Хотя определить возраст жительниц Юга всегда непросто. Обжигающе-палящее солнце их старит быстрее, чем северянок. Возможно, Кармен была даже ровесницей Кэтти и ей было не больше двадцати пяти. Кэтти стало неловко от того, что Кармен уважительно обращалась к ней на «вы», словно она и в самом деле важная дама.
С Кэтти вообще никогда в жизни не церемонились. От матросов, пропивавших свои деньги в портовом кабаке, бессмысленно было ждать джентльменских манер. Вот Кэтти и не ждала.
Кэтти обратила внимание на руки ассистентки и удивилась отсутствию обручального кольца. Неужели такая привлекательная женщина одинока?
— Я развелась, — не дожидаясь вопроса, сообщила Кармен. — Надеюсь, вас это не смущает.
— О, конечно нет, — пробормотала Кэтти, устыдившись своего бесцеремонного разглядывания незнакомой женщины.
— Мой муж остался в Италии, когда я решила перебраться в Штаты.
— Вы расстались из-за… этого? — Кэтти едва не произнесла «из-за такого пустяка», но вовремя прикусила язык.
— Вообще-то я застукала любвеобильного муженька в компании своей соседки. — Кармен невесело усмехнулась. — Знаете, узкие итальянские улочки и тесные дворики доводят до интрижек гораздо чаще, чем в этом принято признаваться перед свободомыслящими американцами. Под жарким солнцем кипит не только вода, но и нешуточные страсти.
— Я тоже рассталась со своим другом, — неожиданно даже для себя самой призналась Кэтти.
Кармен вскинула брови. Похоже, откровенность хозяйки ее изрядно удивила.
— Да-да. Он бросил меня сегодня утром.
Брови компаньонки поползли ее выше. Кэтти уже не могла остановиться:
— Сказал, что я могу проваливать на все четыре стороны. Ему нужны красотки в мехах и бриллиантах.
— Но, мисс Долтон, это невозможно, — тихо произнесла Кармен. — Все мужчины в мире сочли бы за счастье стать вашим мужем.
Кэтти невесело усмехнулась.
— Я могла бы сказать то же самое и о вас, Кармен.
— Обо мне? — Щеки итальянки зарделись красным румянцем.
— Вы умны, красивы, добры и заботливы. Не представляю, где Стэнфорд откопал такое сокровище.
— О, мисс Долтон, я польщена.
Кармен смущенно опустила ресницы. Видимо, ее взгляд упал на циферблат наручных часов. Она громко вскрикнула и бросилась к чемоданам, которые принес носильщик. Ловко открыв первый из них, она извлекла на свет черное платье, украшенное бисером и блестками.
— Думаю, вам стоит надеть вот это. Негоже появляться на людях в том виде, в каком уважающая себя женщина не принялась бы даже мыть пол.
Кэтти обиженно поджала губы. Похоже, она захвалила Кармен — и та зазналась. Что она себе позволяет? Между прочим, джинсы никогда не выйдут из моды. А белые трикотажные майки многие мужчины считают самой сексуальной женской одеждой.
— Идите умойтесь, и мы приступим, — скомандовала Кармен.
— Приступим?
— К макияжу и прическе. На ужине вы должны быть самой неотразимой. Если уж Шерон Долтон решилась, наконец, выйти из тени и явиться на суд журналистов, то она должна сделать это по-королевски.
— Кармен, ради бога. — Кэтти рассмеялась. — Какая из меня королева?
— Не стоит скромничать. Вы королева подиума.
Кэтти промолчала, но ассистентка, похоже, заметила сковавшее ее напряжение.
— Я так и знала, что та таинственность, которой вы окружили себя с самого начала, объясняется природной скромностью и робостью. Это так трогательно! Думаю, журналистам, которые слетелись на «Гранд принцесс», это придется по вкусу. Они обожают слезливые мелодрамы не меньше, чем кровавые бойни. Только представьте, завтра послезавтра все газеты запестрят вашими фотографиями. Еще бы! Таинственная дизайнер одежды, чьи коллекции произвели фурор во всем мире, наконец-то вышла из тени. Кстати, когда Стэнфорд рассказал мне о вашем решении отправиться в разрекламированный круиз, я не поверила. Сознаюсь честно, вы всех удивили. Это так… э-э-э… по-долтонски. — Кармен громко рассмеялась только, что придуманному слову. — Признайтесь, мисс Долтон: вам нравится эпатировать и удивлять публику, не так ли?
