>{12}.
Таким образом, даже если бы Император Николай II и подписал бы под угрозой или под давлением некую бумагу, ни в коей мере не являющуюся ни по форме, ни по сути Манифестом об отречении, то это вовсе не означало бы, что он действительно отрекается от престола.
Со стороны Государя налицо было бы не добровольное отречение, но акт, который, если бы это относилось к епископу, по 3-му правилу Святителя Кирилла Александрийского, имеет следующую оценку: «Рукописание же отречения дал он, как сказует, не по собственному произволению, но по нужде, по страху и по угрозам от некоторых. Но и кроме сего, с церковными постановлениями не сообразно, яко некие священнодействователи представляют рукописания отречения»>{13}.
Кроме того, Император Николай II, даже следуя официальной версии, не упразднял монархию, а передавал престол своему брату — Великому Князю Михаилу Александровичу.
Отречение Императора Николая II, таким образом, не обрело силу Российского законодательного акта, поскольку Манифест обретает силу закона лишь в случае опубликования, которое может совершить только царствующий Император (то есть появление текста отречения в прессе не есть автоматическое узаконивание его), а Великий Князь Михаил Александрович таковым никогда не был — ни одной минуты>{14}.
Таким образом, «отречение» Императора Николая II, даже в случае подписания им известного текста, является юридически ничтожным.
Независимо от того, подписал ли Государь псковский манифест или не подписал — никакого отречения не было. Более того, если бы даже Государь подписал этот манифест и действительно отказался от престола в Пскове, то его действия полностью бы соответствовали переживаемому моменту. Ибо царствовать в условиях всеобщего отступничества и стать начинателем Гражданской войны во время войны внешней накануне судьбоносного для России наступления Государь, конечно, не мог. Но проведенный автором целый анализ совокупности источников свидетельствует о том, что Государь псковского «манифеста» не подписывал.
В связи с этим наш труд преследует не узкую задачу доказать только фальшивость манифеста от 2 марта 1917 г., но показать, что эта подделка стала закономерным этапом в той войне, которую вёл Император Николай II с так называемой внутренней оппозицией. Одним из важным факторов, призванных обеспечить победу в Первой мировой войне, Император Николай II считал «священное единение» между властью и обществом. Поэтому Государь шёл навстречу оппозиции вплоть до готовности привлечения её представителей в состав правительства. Царь до конца был против роспуска Государственной думы. Но, несмотря на то, что Николай II был готов идти на большие компромиссы с оппозицией, он не собирался перед ней капитулировать.
Между тем думская оппозиция в лице Прогрессивного блока стремилась именно к свержению монарха, а не к поиску компромисса с ним. Оппозиция была чужда идеи «священного единения». Также ей не нужно было участие в императорском правительстве. Все цели оппозиции были направлены на одно — захват власти. Таким образом, у Николая II и оппозиции в 1915 — феврале 1917 гг. были разные цели. Царь стремился всеми силами одержать победу во внешней войне, оппозиция — во внутренней.
События февраля — марта 1917 г. и отречение императора Николая II от престола являлись хорошо спланированным государственным переворотом, подготовленным и осуществленным думской оппозицией при поддержке влиятельных промышленных кругов и представителей западных правительств. Однако переворот был бы невозможен, если бы его не поддержали Ставка верховного командования и главнокомандующие армиями фронтов. Неоспорима решающая роль Ставки в заманивании императора в Могилёв, затем в изменении маршрута его поезда, а затем в фактической блокаде и лишении его свободы передвижения в Пскове. Более того, Ставка сыграла важную роль в составлении проекта манифеста об отречении, а главнокомандующие фронтами в давлении на царя подписать этот манифест.
Насильственное свержение Императора Николая II с престола, подделка «манифеста», подделка других документов заговорщиками, упорное сопротивление им со стороны Государя
