Сам изобретатель осознал это одним из первых. Еще в мае, отвечая на записку адмирала И. А. Шестакова, он честно признался: «об этом недостатке… я могу сказать положительно, что малое углубление яхты, которое обусловилось ее ограниченным водоизмещением составляет ошибку, которая мною не была предвидена в такой степени, в какой она сказалась на практике…». В личном письме А. А. Попова генерал-адмиралу сказано еще точнее: «килевая качка яхты вследствии 1) малого углубления 2) плоского дна, производит явление, которое на других судах не обнаруживают в тех размерах какими обладает конструкция яхты… при килевой качке от углов 3 1/4 град. и больше в корму, дно носовой части оголяется, от чего происходят: а) совершенное уничтожение плавучести носовых отсеков, что порождает напряжение всей системы креплений корпуса яхты; б) удары дна о волны,., настолько сильные, что как удобства так и безопасность плавания совершенно нарушаются…»
Эра экспериментов адмирала А. А. Попова закончилась с воцарением на Российском престоле Александра III, который с давних пор относился с неприязнью к генерал-адмиралу Константину Николаевичу, а, соответственно и к руководству морского ведомства и к «беспокойному адмиралу» А. А. Попову, занимавшемуся, по словам императора, «округлением отечественной корабельной архитектуры». Во главе министерства император тут же поставил своего брата. А. А. Попова сменил И. А. Шестаков, ставший в следующем, 1882 г., управляющим Морским министерством. Но Андрей Александрович продолжал отстаивать новый тип круглого судна. По словам Э. Е. Гуляева он даже разработал «сильнейший непотопляемый броненосец» формы «Ливадии»; в однокорпусной эллиптической конструкции с вертикальными бортами размещалось 8 305-мм орудий, водоизмещение составляло 11 250 т, осадка-4,1 м. Новый управляющий язвительно отмечал в своем дневнике: «… все везет в свои утопии круглых судов и стандфильских доков…».
Пытаясь спасти яхту, А. А. Попов обращался к опальному Константину Николаевичу и к И. А. Шестакову: «… недостаток по ее специальному назначению не составляет чего нибудь существенного, потому что для уничтожения ударов всегда можно изменить курс или даже вовсе не выходить в море. Ей не предстоит гнаться за неприятелем, она не предназначается крейсеровать в океанах, ей не требуется быть в ураганах…» Однако по словам И., А. Шестакова, «Государь выразил согласие разделаться с яхтой во что бы то ни стало. Даже когда я сказал, что в Севастополе нужна тюрьма, то и на это употребление выразил готовность отдать «Ливадию»». В результате не удалось выполнить в 1882 г. новые ходовые испытания, которые могли бы быть полезными для проектирования, в будущем, новых силовых установок. Более того, А. А. Попову предложили из личных средств покрыть сумму премий, выданных английским строителям будто бы без ведома руководства министерства! Только после четырехлетней тяжбы казна приняла «убыток» на себя.
В апреле 1883 г. яхта превратилась в пароход «Опыт». Несколько лет судно простояло без дела: МТК предполагал использовать ее как уникальный по вместимости, осадке и скорости транспорт для перевозки войск и снаряжения; две боковые паровые машины планировалось оставить, а среднюю использовать на новом балтийском броненосце. Ее действительно сняли, но установили на крейсере «Минин», во время его ремонта. Остальные машины в конце века также отправили на Балтику для крейсеров «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский». При разгрузке машин часть деревянных надстроек разобрали; огромные помещения на верхней палубе исчезли еще в середине 80-х годов. Пароход превратился в блокшив «Опыт», используемый и как казарма и как склад… В начале XX века его сдали в Севастопольский порт, но в 1913 г. вновь включили в списки флота как «Блокшив № 7». Он простоял в Севастополе до 1926 г., когда был списан окончательно. Ветераны-черноморцы вспоминали, что видели необычный его остов еще в конце 30-х годов…
Судьба «поповок», как они официально именовались в «Судовом списке» (с 1892 г. – «броненосцев береговой обороны»), сложилась иначе. До постройки серии кораблей типа «Екатерина II» они оставались единственными броненосцами Черноморского флота и ежегодно назначались в кампанию. Их даже ремонтировали. Так, для «Вице-адмирала Попова» в 1883 г. изготовили новые котлы, а старые установили на «Новгороде». Базировались поповки на Севастополь, где имели постоянные стоянки в Южной бухте. Здесь и произошло в 1882 г. печальное событие на «Новгороде», наделавшее много шума: у стоявшего на палубе квартирмейстера взорвалась в руках боевая мина – погибло 2 офицера и 3 матроса. Ходило много слухов, состоялся и суд. Командира, капитана 2 ранга А. О. Балка перевели на береговую должность. Сама же поповка почти не пострадала. Оба корабля в начале 80-х годов оборудовали электрическим освещением, правда весьма несовершенным. Основное вооружение осталось прежним, только на «Вице-адмирале Попове» прибавилось 2 87-мм орудия.
