– Так и есть, – подтвердил Кэлбен. – Везём четверых купцов из Пейма и ещё двух из Крубрада.
– Хэб, Дарэд, проверьте всё, – приказал охранник.
Двое подопечных бросились к фургонам.
– Тиринминская стража, откройте! – донеслось откуда-то между повозок.
Спустя мгновение из фургона караванщика выбежал Хэб и крикнул:
– Начальник, да здесь полно оружия!
Тот с важным видом зашагал к колёсному дому, а Кэлбен – вслед за ним. Обойдя фургон, они поднялись на крылечко и, чуть пригнувшись, зашли внутрь. Начальник охраны внимательно осмотрел помещение: широкая комната лишь с небольшой перегородкой у самой двери; по углам развешаны красивые кованые фонари; на полу разбросаны потёртые выцветшие коврики за исключением одного, яркого, с красно-фиолетовым узором, валявшегося у стола; в стене напротив – деревянная дверца, ведущая на передок; справа от неё висит ловчая сеть; за ней – стойка с оружием; ещё дальше, в самом углу – небольшая железная печь.
К правой боковине фургона вплотную крепился узкий столик с широкой тумбой, чуть поодаль прямо к стене были приделаны несколько полочек. За ними стоял большой сундук, а рядом с ним на полу лежали шкуры – спальное место, отделённое от входа деревянной перегородкой. Центр комнаты пронизывала толстая квадратная колонна из дерева, на каждой стороне которой висело по мечу. К противоположной стене между двумя узкими окошками крепилась ещё одна оружейная стойка: с кожаными ремнями, деревянными засовами и металлическими застёжками, намертво зажимавшими каждый из опасных инструментов военного дела. А таких инструментов в комнате было немало: короткие и длинные мечи, военные топоры, копья, алебарды, палицы, луки и даже праща.
– Ну и ну, – поразился охранник. – Это всё ваше?
– Моё, – отрезал Кэлбен.
– И для каких же целей?
– Охотиться люблю.
Начальник стражи показал на двухлопастной двуручный топор, закреплённый горизонтально почти у самого потолка:
– А это зачем?
– По-разному охотиться люблю, – колко ответил караванщик.
– Да неужели? А может, планируете бунт учинить? Али везёте всё это разбойникам на западном тракте? – подозрительно прищурившись, сказал начальник.
– Такой досуг мне не интересен, – небрежно ляпнул в ответ Кэлбен. – А в чём, собственно, дело?
– А в том, что уже полгода как магистрат издал указ, запрещающий ввоз оружия в город. Разрешается только личное, да и то только воинам Добраобара. А вы в их число, как я вижу, не входите.
Кэлбен недовольно фыркнул.
– А вы сами-то откуда будете? Бумаги какие есть? – напирал охранник.
– Я сам по себе. Дела Добраобара меня не сильно интересуют, – ответил он и вышел из фургона наружу.
Охранник последовал за ним.
– Стало быть, чужестранец. На человека с восточных земель вы не очень-то похожи. Значит, из Каблоса.
Внутри у Кэлбена всё заскрежетало от злобы. Он ничего не ответил и стоял с каменным лицом, всматриваясь в даль безбрежной зелёной долины с гуляющими по ней впадинами и малоприметными возвышениями.
– Прошу извинить, уважаемый, но придётся оставить всё это оружие здесь. Сможете забрать, как покинете город. Опись я прикажу составить.
– Не нужна никакая опись. Заверну всё в мешковину, обвяжу и поставлю печать. Если увижу, что печать сломана, заплатите за каждый предмет полную стоимость, – был ответ.
Спустя примерно полчаса все проверки были закончены, и охранники дали добро на въезд. По просьбе Кэлбена крубрадские наёмники перебрались в его фургон, а принадлежавший им прицеп-сарай остался вместе со всем оружием возле поста. Пусть он и не запирался на замок, по мнению караванщика, уж лучше было оставить оружие там внутри, чем отдать на хранение тиринминцам.
Свободного места в городе было мало, а потому большие повозки, запряжённые тарнами, за стену не пропускали. Иногородние купцы останавливались на торговом дворе в деревянном квартале перед городскими стенами, где можно было получить (разумеется не за бесплатно) временное разрешение на торговлю в Тиринмине, а продавать товары вне стен запрещалось. Именно туда и двинулся караван, завершая своё долгое приключение.
* * *
– Ну, парень, вот и добрались, – повеселел Руфрон, хлопнув Альда по плечу, да так, что того зашатало. – Теперь давай-ка поспим, а с утра хватай свои вещи да пойдём в город, поищем, где там эта твоя механическая гильдия. Потом, пожалуй, загляну в таверну на Третьем ряду. Помнится, подавали там вкуснейшую медовуху, – сказал он, радостно потирая пухленькие ручки.
