Когда утренний холодок уступил место тёплому летнему ветру, впереди открылись широкие цветистые луга, а над головой растянулось чистейшее лазурное небо. Колонна выехала из леса, и всех обуяло радостное облегчение: даже не верилось, что этот бесконечный лес таки закончился. Повсюду стрекотали кузнечики, на луговых цветах радовали глаз своим великолепием большие многоцветные бабочки. Над караваном кругами залетали стрекозы, словно чествуя путников с успешным завершением опасного приключения. Проехав сотню саженей, колонна остановилась. Лагерь решили не разбивать и оставили повозки прямо на дороге в том же самом порядке, в котором они и шли. Всем нужно было хорошенько выспаться и отдохнуть от бессонного ночного кошмара.
* * *
– Сколько мы проспали? – потянувшись, спросил Альд, выйдя из тени фургона под палящее солнце.
Руфрон уже сходил на опушку и принёс тарнам большую охапку веток, которые те теперь жевали с превеликим наслаждением. Он ходил вокруг повозки и тщательно её осматривал со всех сторон: ничего ли не надломилось, ничего ли не отлетело.
– Судя по солнцу, сейчас часов пять, не меньше, – донеслось откуда-то из-за угла.
– Пять вечера? – воскликнул Альд.
– Ну не утра же, – рассмеялся в ответ толстяк. – Хотя, признаться, я толком не выспался. Глаз не мог сомкнуть после случившегося. Такого со мной ещё никогда не приключалось. Два раза, бывало, чуть было не ограбили, но удавалось договориться и откупиться, но чтоб такое… бр-р-р… Вот уж не думал, что когда-нибудь сам попаду в переделку, как в тех байках, что рассказывают вечером у костра или спьяну в таверне.
– Это были Трясинники? – спросил Альд.
– Ты ведь сам видел, – напомнил Руфрон.
Парень прекрасно помнил, что фургон торговца ехал сразу вслед за Кэлбеновым, а когда караванщик увёл тарнов на таран, между повозками образовалось расстояние в несколько десятков саженей. Разобрать через мутное круглое стекло, что происходило дальше во тьме, было несколько затруднительно, но когда загорелись факелы, Альден отчётливо видел, как Кэлбен расправляется с жуткой болотной тварью, в то время как Руфрон прятался в углу, забравшись под огромные мешки с шерстью принфисов.
– Да, видел, но не то чтобы очень, – вздохнул мальчик.
– И скажи своей судьбе за это большое спасибо! – откликнулся купец, выйдя из-за повозки.
– Интересно, а те, что напали следом, были такие же большие? – молвил Альд, сам толком не поняв, задаёт он вопрос Руфу или же самому себе.
– То были не Трясинники, малой, – внезапно донёсся горделивый голос проходящего мимо юного воина.
– Нет?! – искренне поразился мальчик.
Руфрон тоже повернулся к стражнику с полным недоумения лицом.
– У Джахрира они значатся как «Древесные Отродья», хотя Кэлбену не нравится это название, и он зовёт их просто «пнями». Жутчайшие твари, но вам повезло, что мы с вами, – бросил юноша, и, просияв самодовольной улыбкой, сделал несколько больших шагов, после чего скрылся в прицепе-сарае головного фургона.
– Да уж, и вправду повезло, – согласился Руф. – Хотя, за что собственно и платим, – добавил он тихим едва слышным голосом, окинув быстрым взглядом крытый прицеп, стоявший всего в десятке шагов впереди.
Через час все начали готовиться к скорому отъезду. До города оставалось всего полтора суток, и заночевать путешественники намеревались в трактире на развилке нового тиринминского тракта. Альден забрался на крышу и, греясь на вечернем солнце, от безделья подсчитывал бабочек с сине-красными крыльями, что время от времени в хаотичном танце, то взмывая, то камнем падая вниз, перелетали через поросшую травой колею. И тут вдалеке на изгибе дороги показались до боли знакомые силуэты.
– Караван! – неожиданно для себя прокричал мальчишка.
Снующие у своих колёсных домов торговцы обернулись и, щурясь, стали прикладывать ладони ко лбу, пытаясь издали разглядеть внезапных гостей. Крик, конечно же, услышали и в головном фургоне. Один за другим из прицепа вышли стражники, а затем с грохотом распахнулась задняя дверь первой повозки и на крыльце появился караванщик. Он бросил на мальчугана орлиный взгляд и изрёк:
