В полнейшей растерянности я вернулся на поляну и присел на алтарь. Урочище уже обезлюдело. Светильники сами собой погасли, и округу освещала только полная луна. Я взглянул на неё: нет, не наша, не земная. У этой и размер побольше, и рисунок кратеров совсем другой, и цвет какой-то более зеленоватый. К тому же у неё присутствует ещё и собственный спутник, небольшой, но достаточно крупный, чтобы увидеть его невооружённым глазом. Другая, чужая планета!
Неожиданно я обнаружил, что не один на поляне. Около одного из Рогов виднелся тёмный силуэт: кто-то стоял и явно ждал меня. Подойдя ближе, я узнал Асия.
– Священнослужители связаны обетом мирского молчания, говорить они могут только лишь во время служения Обоим. Следуй за мной, – сказал он, и, повернувшись, направился к стене, возле которой я увидел небольшое строение – хижина без окон, сложенная из толстых брёвен. Внутри пахло смолой, травами и дымом: в очаге посередине хижины догорали угли. Дым от костра поднимался вверх и уходил в несколько специально для этого оставленных щелей. Старик подкинул дров, и огонь ярко вспыхнул. По стенам заметались тени. Я смог осмотреть нехитрую обстановку: нары, служившие одновременно скамьёй, да стол из толстых досок. Подле очага, чтобы не остыл, стоял котелок, распространяющий аппетитный аромат, от которого мой желудок мгновенно заурчал мини-трактором. Старец не стал испытывать моё терпение, поставил котелок на стол, достал пару ложек и лепёшки. На похлёбку я накинулся аки лев рыкающий. Когда это тельце питалось в последний раз? А чтоб я знал!
– Моё имя ты знаешь, – сказал старик. – А как мне обращаться к тебе? Ты уже выбрал себе новое имя?
– Вольф, – брякнул я пришедший на память свой компьютерный «ник» и тут же чуть не расхохотался над поразительным несоответствием своей внешности и нового имени: «вольф» по-немецки – волк. Да ну и чёрт с ним! Вряд ли здесь кто-нибудь знает немецкий язык!
– Ты здефь шифёшь? – спросил я сквозь набитый рот.
– Нет. Это пристанище для ищущих Мудрости Девятирога.
– А пофему ты не уфёл фместе со фсеми?
– Поручено мне советом старцев-веломудров, – Асий говорил в перерывах между приёмом пищи, настолько степенным, что я устыдился и существенно сбавил темп поглощения похлёбки, – сопутствовать тебе повсюду и всемерно ограждать от тех несчастий, в которые ты можешь попасть по незнанию своему и неопытности: ты ведь человек на Земле новый.
– На Земле? – Я чуть не поперхнулся. – Но это ведь не Земля! Я же вижу, я знаю!
Асий подумал немного, пошевеливая густыми бровями, после чего сказал:
– Я так разумею: любой люд, уведав, что живет отнюдь не на плоском блюде, название почвы под ногами переносит на планету.
– Скорее всего, ты прав, – согласился я, припомнив примеры из языков родной планеты. – Ну что ж, Земля так Земля. Тогда, может быть, расскажешь о ней поподробнее? А заодно и о той миссии, ради которой меня сюда мобилизовали?
– О мире нашем поведаю с охотою, а уж о Предназначении твоем… Не обессудь, но сие мне неведомо.
– Как так? А кто ж тогда знает?
– Один Из Них.
– Из веломудров?
– Нет. Из Тех, Кто над всеми.
– То есть Бог знает…
– Истинно.
– Мн-да, перспективка… «Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!» Расскажи хотя бы, какие они вообще бывают, Предназначения? Чтобы хоть приблизительно знать, что делать…
– Предназначения неведомы вплоть до свершения оных, а то и неведомы вовсе. Кто-то его свершает, сам того не заметив. Кто-то ощущает свою предназначенность. Но уж коль тебя совет старцев-веломудров призвал, то, несомненно, твое Предназначение судьбоносно.
– Тоже мне, прогрессора нашли, – угрюмо проворчал я, – дона Румату Асторского… Так за тем мощь всей человеческой Федерации стояла, а у меня, кроме этих мощей, которые кое-кто, ныне благополучно «сделавший ноги», посмел обозвать телом, ничего и нет! Что же ты мне, сказочному богатырю, предлагаешь делать?
– Странствовать. Как говорится, горы мудры вечностью, а реки – движением. Предназначение скорее найдёт тебя в дороге. А в сей час, думаю, стоит тебе опочивать: время позднее.
Признаюсь честно, спартанский образ жизни мне никогда не импонировал. Есть грех, обожаю комфорт и уют, а потому сразу же заснуть на жёстких нарах мне не удалось. Прибавить к этому ещё и возбуждение от всех тех невероятных событий, которые мне пришлось пережить за последние часы! Асий же вообще не ложился, сидел возле очага, думал о чём-то своём, изредка подкидывая сучья в огонь.
